Деревенские жители уважали Анисью и побаивались её. Знали, что она может и вылечить, и навредить, если разозлить её. К Ярославе же относились доброжелательно. Она помогала им в поле, присматривала за детьми, лечила скотину. В её руках любая работа спорилась, а сердце было открыто для сострадания.
По вечерам, когда солнце садилось за горизонт, Ярослава садилась у окна и плела венки из полевых цветов. Она любила слушать сказки, которые рассказывала бабушка, истории о лесных духах, о древних богах и героях. Иногда, под мерное потрескивание лучины, ей казалось, что она сама – часть этих сказок, что её жизнь – не просто череда будней, а нечто большее, таинственное и неизведанное.
После ужина, убрав со стола, девушки выходили на крыльцо подышать свежим воздухом.
– Бабушка, а правда, что лес живой? – спросила Ярослава, запрокинув голову к звёздному небу.
– Живой, внученька, живой. Он дышит, чувствует, слышит. Только не всякому дураку лес сказки сказывает, а только тому, у кого сердце чуткое да душа чистая, – ответила Анисья, гладя внучку по голове. – Не каждому он открывает свои тайны.
И Ярослава старалась слушать. Она прислушивалась к шелесту листьев, пению птиц, жужжанию насекомых. И ей казалось, что она слышит не просто звуки, а голоса. Голоса, которые рассказывают ей о прошлом, настоящем и будущем. Но сегодня, в этих голосах слышалась тревога, словно лес предчувствовал беду.
Эпизод 2: Странные сны и предчувствия Ярославы.
Ночь опустилась на Древлягу мягкой, бархатной пеленой, укутав землю в тишину и мрак. В домах давно погасли огни, лишь редкие звёзды мерцали в тёмном небе, словно осколки разбитого зеркала. В избе Анисьи и Ярославы тоже было тихо, лишь потрескивали поленья в печи, да за стеной сонно вздыхал старый кот Баюн.
Ярослава лежала в своей кровати, укрывшись домотканым одеялом, вышитым красными петухами, и пыталась уснуть. Но сон не шёл. В голове роились мысли, навеянные странными предчувствиями. День выдался неспокойным, и тревога, поселившаяся в её сердце, не отступала. Ей казалось, что в лесу происходит что-то неладное, что древние силы пришли в движение.
Наконец, сон сморил её, но это был не спокойный, умиротворяющий сон, а тягучий, беспокойный кошмар. Ей снилось, будто она идёт по тёмному, незнакомому лесу. Деревья вокруг неё высокие, мрачные, с переплетёнными ветвями, словно костлявые пальцы. Под ногами хлюпает болотная жижа, а в воздухе висит густой, удушающий запах гнили. Она пытается идти быстрее, но ноги вязнут в трясине, а тьма сгущается вокруг неё, словно голодный зверь.