Дима, стараясь не касаться руками давившей на него грузным телом женщины, словно тётенька была заразная, аккуратно обошёл живое препятствие. Осмотрел раздвоенные силуэты уходящего кадра и задумался. Но тут за его спиной ожила Маргарита Ивановна:
– Вы всё неправильно поняли, – принялась она причитать, словно нашкодивший ребёнок, пойманный на горячем.
Женщина, придя в движение, уже через секунду вновь нарисовалась перед ним вплотную.
– Исчезни, – отмахнулся от неё Дима.
– Я не могу исчезнуть, – обиженно взвизгнула та, выпячивая пухлые губки и растеряв весь свой пионерский задор. – Я неприемлемая часть этих клипов.
– А помолчать ты можешь? – грубо спросил её злой исследователь, уперев в бедного экскурсовода недобрый взгляд.
Закостенелая псевдо-пионерка тяжело вздохнула, опустила окуляры очков в пол и с трудом сделала одолжение:
– Помолчать могу.
– Благодарствую, – шутовски отвесил ей поклон пляжный мачо. – А то уж я решил, что мне и подумать не дадут, специально усложняя задание.
С этими словами он злобно глянул на потолок. Но потолок промолчал. И на том спасибо.
Несколько успокоившись и принимаясь расхаживать по комнате, звонко шлёпая сланцами о пятки, Дима приступил к анализу. Вопрос первый: зачем эту курицу, имеется в виду эту несуразную пародию на гида, загнали в клипы? Естественно, что подобное не может быть просто так. Ответ напрашивался сам собой: она – эдакое олицетворение писанной истории, которая, как известно, – инструмент политики. История пишется такой, какой должна быть в свете политических тенденций, а вовсе не описывает то, что происходило на самом деле. Поэтому к ней хоть и в пол уха, но следует прислушиваться. Хотя бы потому, что деятели именно этой науки, в первую очередь, награждают, как престижной премией, отдельные личности ярлыком: «Великий».
Сам по себе ни один человек таковым стать не может по определению. Великим его делают другие люди, и не те, кто рядом, а те, кто лицезреет издалека времён. Недаром же говорят, что великое видится на расстоянии. Историки – это как раз и есть те самые «другие», кто по спущенному циркуляру свыше отбеливают деяния претендентов на величие до ангельски-кристального состояния, переписывая историю. Зачем её переписывать? А затем, что идеальных людей не бывает. А если учесть, что представленные экземпляры ещё и гении на всю голову, то тут об идеальности и говорить не приходится.