Просыпаюсь не от звонка будильника, а от чудесного аромата кофе. Значит, муж готовит завтрак. Практически всегда. Любит делать мне приятное, заботится. Любит, когда я благодарна ему. Да просто любит, без какой-либо подоплеки. Странно и по-своему, искусно создавая для меня иллюзию счастья.
А я? Ну а что я? Я позволяю всему этому быть в своей жизни. Потому что у меня нет выбора. Потому что по-другому не умею. Потому что привыкла, и менять что-то для меня подобно смерти.
Все всегда должно быть по порядку. Все в моей жизни подчиняется определенным правилам и обычаям, которые нельзя нарушать. Ни в коем случае. Аркадий прекрасно это знает и помогает мне не скатываться в хаос.
Небрежно смотрю на наручные смарт-часы. Черт, сегодня же первое сентября. Надо выйти пораньше. Поднимаюсь с постели и иду в душ. Вытираюсь и развешиваю полотенца так, чтобы все они были на одном уровне. Чищу зубы и тюбик с пастой кладу на место. Обязательно ровно.
– Доброе утро, – появляюсь на кухне.
– А вот и мама. – Горячие губы мужа привычно мажут по щеке, не вызывая никаких эмоций. – Доброе утро.
– Доброе утро, Ник, – небрежно взъерошиваю шевелюру сына и сажусь на свой стул.
Никита – сын Аркадия, но меня называет мамой. Когда мы поженились, ему было шесть. А сейчас уже семнадцать. В этом году идет в одиннадцатый класс.
– Ты готов к линейке? – с улыбкой спрашиваю я.
Возраст у него такой сложный. Никита колючий, как ежик. Когда уже это кончится, хотелось бы знать.
– Ненавижу их, – огрызается он. – Самое бесполезное занятие.
Я, конечно, в глубине души согласна с ним, но признать это официально не могу.
– Надо, там же первоклашки, для них это большое событие, – поясняю терпеливо.
– А мы при чем? – Ник недовольно закатывает глаза.
– А мы декорация, – пожимаю плечами и благодарно улыбаюсь мужу за чашку ароматного кофе, что появляется передо мной. Делаю небольшой глоток и едва сдерживаюсь, чтобы не поморщиться. Кофе без сахара. Горький. Я такой не люблю, но Аркадий заботится о моем здоровье и фигуре.
– Еще и директор новый, речь будет толкать. – Никита продолжает брюзжать, как старый дед. Как так можно? Он всегда всем недоволен.
– Новый? – хмурится Аркадий и мечет в меня испепеляющий взгляд. – Почему я об этом не знаю?
– Знаешь. – Голос предательски срывается. – Я говорила… точно помню.