– Нет, не знаю, Ольга, – предостерегающе тянет он и смотрит мне в глаза, отчего сердце заходится, а по коже курсируют колючие мурашки.
– Я рассказывала, – спокойно настаиваю. Мне нечего скрывать и совесть чиста. – Он был на педсовете… свои порядки наводил.
– Во сколько начало? – Муж все еще мрачнее тучи, но вроде оттаивает понемногу.
– Через час, – бросаю взгляд на смарты. – Ой, мне пора собираться.
Забираю кофе и сбегаю в комнату. Еще не хватало скандала на ровном месте. Аркадия лучше не злить. Он очень ревнивый. Слишком. В такие моменты плохо контролирует приступы гнева. Это самое страшное.
Достаю припасенный наряд и раскладываю на кровати. Быстро надеваю белье и колготки, а затем и платье. Приталенное с классическим низом: юбкой-«солнце» и контрастным верхом в стиле шифоновой блузки с широким рукавом и воротником-бантом. Садится по фигуре идеально, а туфли в тон дополняют образ.
– Не слишком? – Леденящий душу голос, сотней тысяч иголочек рассыпается по коже.
– Аркадий… – выдыхаю и смотрю на него сквозь зеркало. – Ты же сам одобрил…
– Я помню, – усмехается он, обнимает меня за плечи и целует в макушку. – У меня для тебя небольшой подарок. Примерь.
Отдает небольшую коробочку. В ней серьги. Послушно вдеваю в уши. Слишком тяжелые для меня. Но натягиваю улыбку и разворачиваюсь.
– Отлично смотрится, – сухо замечает он.
– Да. Спасибо.
Небрежно целует в губы, щеку и спускается к шее. Замираю, боясь пошевелиться и спровоцировать мужа на продолжение.
– Не спеши. – Аркадий касается губами уха. – Я отвезу вас.
– Не стоит… – робко пытаюсь возразить.
– Оля, я отвезу. – Тон, не терпящий возражений. – Мне не сложно.
Соглашаюсь. Выбора все равно нет и вряд ли когда-нибудь будет. Может, это и к лучшему. Не хочу об этом думать. Под пристальным вниманием мужа немного подвожу глаза, подкрашиваю блеском губы и надеваю очки. Кудри немного взбиваю и оставляю распущенными.
– Мы готовы, – оповещаю сына.
– Ну огонь, – хмыкает он. – Историчка готова, можно ехать.
– Ты в этом? – округляю глаза. – А форма?
– Да видал я ее, – морщится он. – Отстой.
– Никита, – обреченно вздыхаю я. Влетит-то мне за его самоуправство. Еще и директор на педсовете сделал внушение относительно формы.
– Завтра, – отмахивается он. – Мам, ты потрясающе выглядишь, – смотрит на меня глазами кота из «Шрека». – Поехали уже, а?