Лариса быстро поселилась у меня в квартире, я это ей сам позволил. Носила мне обеды в "Бобрятник", стирала рубашки, трусы и носки, млела от самого примитивного ласкового слова в свой адрес, а я захлёбывался от её милостей – как же меня всё это злило. И однажды, я назвал её именем другой женщины. Знал, что это произойдет, потому что Лариса жила со мной, а я жил с двумя женщинами, с ней и с той, которая жила у меня внутри, жила всегда.
Я не смог избавиться от Воробушка в себе, даже после всей этой правды, которая открылась спустя годы, всего этого нового о ней. Возможно, следовало бы её возненавидеть, ухватиться за этот шанс исключить корень зла из своей памяти. А я оставил, а я простил, спрятал её в себя ещё глубже и крепче, чтобы она вросла и слилась с моим нутром навсегда.
Лариса знала о Кате. Я же знал, что Лариса ходит на гитарные стримы Воробушка. А, когда Лара притащила свой портрет, нарисованный уличным художником, мне совсем крышу снесло, Катя этот её портрет рисовала – крушил всё вокруг, думал задушу саму Лариску. Давно со мной такого не было, а тут прорвало. Из дома ушёл, по городу бродил, а потом к мужикам завалился, бухал безбожно. Пару недель не просыхал, из реальности выпал, но парни меня вытянули, сгинул бы, удавился. Плохо мне было, очень плохо, про дом забыл, о Ларисе ни слова. А потом мне позвонили, позвонили из морга. Она покончила с собой, порезала вены и наглаталась таблеток.
– Суицидников не отпевают, нужно решить вопрос с телом, как хоронить будете, – облакотившись о стену, я закрыл глаза и телефон выпал у меня из рук.
Человек ушёл из жизни, а мне стало от этого легко, словно отпустило и груз тяжёлый с плеч рассыпался камнями, который к земле придавливал. О Ларисе я больше не вспоминал с того самого момента, когда её тело из морга передали родственникам, а я вычеркнул её из своей жизни и поставил напротив имени крестик. Я исключил любое упоминание о ней, игнорировал, закрыл дверь в тот период своей жизни с ней. Похороны, поминки, присматривать за могилой и ставить свежие цветы, заплатил всем кому нужно, чтобы меня оставили в покое и вроде как в благодарность Ларе, пусть хотя бы там на небе, ей будет хорошо и слава Богу, без меня. Для себя отчётливо понимал, была ли в этой женщине вообще нужность, когда откровенно используешь её как плацебо, в надежде избавиться от зависимости в чувствах и в мыслях о другой. Только случился обратный эффект, та самая побочка, которая годами разламывала жизнь мою и медленно уничтожала саму Ларису. Она всегда знала, что наши с ней отношения это иллюзия, она знала, что в нашей совместной жизни всегда присутствует невидимый третий – Лара сама согласилась на это, для чего-то ей было нужно терпеть и испытывать на себе моё пренебрежение, спонтанность и жалость. Латентная садистка или надеялась, что всё изменится и я воспылаю к ней всепоглощающей любовью? Лариса забрала ответы на мои вопросы с собой в могилу. Пытаюсь ли я оправдать себя и чувствую ли свою вину в её смерти? Чувствую, что напрасно позволил весь этот бардак, который априори был запуском на трагические последствия, но чтобы такого масштаба. А было только плохо, всегда плохо и в конец стало ещё хуже.