Правильно говорят, что человек любит по-настоящему тогда, когда может отпустить своего любимого в свободную жизнь, даже если эта жизнь будет с кем-то другим – и я отпустила, я допускала такую идею, что Игорь будет счастлив с другой женщиной, с другим своим человеком. С Русланом же и компанией из "Бобрятника" мы продолжали общаться, но заметно реже, чем было раньше. Таня, так вообще прекратила со мной всякие контакты, но я видела её регулярно на своих уличных выступлениях – и от одного этого мне было приятно. Помнится, она всегда от меня держалась обособленно, наверно, у неё на это были какие-то свои причины и объяснения, а я этим особо и не замарачивалась.
А потом появилась Лариса, напористая, слезливая и обиженная, у этой женщины забавно получалось скрывать свою зависимость от чувств к Игорю, а я сразу поняла, кто она такая. Для чего только я ей понадобилась, портрет написать? Пишу портреты, визуализирую, воплощаю те образы, которые вижу перед собой, которые выходят и находятся внутри, за этим внешним впечатлением инициированным для жизни и для защиты, а порой и для нападения. Я написала портрет Ларисы, красивая женщина. Пару раз мы в кафе посидели, поболтали, откровенно и прямо эта женщина меня ни о чем не спрашивала, все разговоры отвлечённые, воздушные и без смысловой нагрузки, без всяких угроз, оскорблений, без серной кислоты и запугиваний, как это обычно бывает у ревнивых бабищ, претендующих на безоговорочную власть над сердцем, над мозгом и над членом своего избранника. А потом я узнала, что Лариса умерла. Тогда, как раз Руслан неожиданно позвонил мне и предложил работу в "Бобрятнике". Нутро от такого известия как-то так сжалось, горько стало за эту красивую, милую женщину, которая решила отказаться от своего права на жизнь.
– Разве о такой невестке твоя маман мечтала? А потрахаться мы можем и без печати в паспорте, ведь правда? – сейчас я смотрела на этого красавца перед собой, такого взрослого и сильного, чувствую рядом с ним свою ничтожную бабью хрупкость и беззащитность. Я согласилась на предложение Руслана, только зачем здесь Игорь?
Когда я услышал, что парни называют её Воробушком, у меня дыхание перехватило от захлестнувшей нежности. Ведь это сто процентное попадалово, когда смотришь на человека, или даже при его отсутствии в круге твоего внимания, а в голове рисуется образок маленькой, хрупкой, взъерошенной птички, такой шустрой и задорной. Мне тоже понравилось так называть Катю – и с каждым Воробушком, у меня внутри появлялось тепло, мягкость, становилось как-то хорошо и радостно что ли. Странное состояние, которое хотелось переживать снова и снова, хотелось всего этого больше и чаще, чтобы всегда было. Только оно улетучивалось, да и я старался сам избавляться от него без затяжек, понимал, что могу пропасть и потерять много. Наверно, это и есть одна из форм возможной зависимости одного человека от другого, которой поклоняться мне было страшно, мужик я в конце-концов, где моя сила воли. Так и приходилось себя встряхивать, трясти внутренности, напоминать о реальности и о том, каким жестоким может быть этот улыбающийся мир, такую мою привязанность люди не поймут.