– Что-о-о??? – вспыхнул униженный словами вздорной девчонки директор школы. – Ты мне угрожаешь?
Люба дерзко рассмеялась:
– Ну что вы! Разве я могу вам угрожать? Вы взрослый сильный мужчина, директор! А я ещё совсем ребёнок. Не бойтесь меня. Я же вас не боюсь!
В это время прозвенел звонок на урок, и Люба повернулась к застывшей рядом с ней Кате:
– Ты поела? Пойдём, а то на литературу опоздаем… У нас же сочинение!
Толпа расступилась, пропуская подруг. И даже директор шагнул в сторону, чтобы Люба не задела его. Порции обеих девочек остались на столе нетронутыми…
Анжела в тот день в школу не вернулась. А вот Люба спокойно отсидела все уроки, написала сочинение, вышла отвечать к доске, получила твёрдую четвёрку по истории. И только расставаясь с Катей, вздохнула:
– Надо же, какой дурацкий сегодня день. У меня просто голова идёт кругом.
– Ты молодец, я бы так не смогла, – не сдержала своего восхищения подругой Катерина. – Я думала, что ты просто убежишь, когда Лёвка набросился на тебя.
– Я очень хотела убежать, Катюша, – призналась ей Люба. – Но, если бы я так сделала, я бы предала бабушку и показала свою слабость. Как бы я потом смогла вернуться в школу и смотреть всем в глаза? Пусть лучше они отводят взгляды вместе со своей Гусихой. Ох, и попадётся она мне как-нибудь под горячую руку!
– Главное, чтобы в этой руке у тебя больше не было томатного сока! – проговорила Катя, и они обе громко расхохотались, хлопнув друг другу ладонью об ладонь.
***
Вернувшись из школы, Люба застала бабушку на кухне. Та уже сварила на обед вермишелевый суп с горсточкой сушёных грибов и теперь собиралась мыть посуду.
– Не надо, ба, я сама! – сказала ей Любаша, привычно чмокнув в щёку. – Расскажи лучше, это правда, что ты сидела за убийство?
Кружка выскользнула из рук старушки и со звоном разбилась об пол.
– Люба…– ахнула Анфиса.
– Правда, значит, – вздохнула девушка, взяла бабушку за обе руки и отвела в комнату, где усадила её на диванчик, и сама присела рядом.
– Я хочу знать всё, – сказала Любаша. – Пожалуйста, бабуля, расскажи.
Анфиса разгладила трясущимися руками застиранный, выцветший фартук, потом принялась теребить его. Ей вдруг вспомнилась Людмила и её насмешливый голос:
– Да какая я тебе дочь? Тамбовская волчица тебе дочь! Или где ты там срок мотала? В сибирских лагерях? Ещё не хватало, чтобы какая-то убийца моей матерью была! Слава Богу, что это не так!