Отец с матерью, как они сами выражались, не хотели, чтобы осиротел двухэтажный дом, который они возвели своими руками, из саманных кирпичей, самими же изготовленных, с тщанием, достраивая наверху по одной комнате.
Но судьба все же дала им, старающимся с лихвой выразить свою сыновью благодарность, возможность показать отцу и матери то, чего они добились на Севере, свои дома, обеспеченность всем благами, свой бизнес, высоты, которых они добились в жизни…
В одно лето они, все трое братьев, опять поехали на родину, на своих машинах, вместе с семьями. Проезжая посреди великой России, как-то в полдень они устроили привал, чтобы надышаться и снять усталость, в селе на берегу Волги.
На зеленом лугу с редкими деревьями, откуда открывался чудесный вид на великую реку, они настелили скатерти и обедали. Беготня, шум и крики детей нарушали напоенную теплом тишину красивой местности.
Один из малышей вдруг закричал:
– Вот идет дедушка с ружьем!
Взрослые посмотрели в ту сторону, куда показывал ребенок. В их сторону спеша шел старик, обеими руками держа у груди ружье, хотя и высушенный годами, но еще крепкий телом. На голове у него была пилотка, в распахнутой серой рубашке с короткими рукавами, с закатанными до колен штанами того же цвета, в резиновых тапочках на голых ногах.
Дети, замолчав, побежали к взрослым.
Старик, без слов приветствия, с каменным лицом, направил двустволку на сидящих за скатертью и повелительным голосом крикнул:
– Уходите отсюда! Это моя земля!
Все трое братьев и их жены вскочили. Кто это такой, что у него в намерениях? Братья своими крепкими, сильными телами заслонили женщин и детей.
Потом Тарлан шагнул вперед:
– Дядя… Отец, – сказал он как можно спокойнее, стараясь еще сильнее не разозлить старика, – мы путники, едем к себе на родину. Нам ваша земля не нужна, мы остановились, чтобы только отдохнуть.
Неожиданно лицо старика изменилось, озлобленности как не бывало, руки его опустились, и ружье упало на землю. Прищурив плохо видящие глаза, он приблизился к Тарлану, с ног до головы окинул его взглядом и срывающимся голосом произнес:
– Ми… Ми-рим… Мирим Мияхов… Лезгин…
Губы Тарлана растянулись в широкой улыбке, руки у него распахнулись и взлетели крыльями:
– А не дядя Миша ли вы? Михаил Бурлаков! – И повернулся к братьям: – Это он! Дядя Миша с фото в нашем доме!