– О совоокая дева Афина Паллада! – он вскинул руки в горячей молитве и взглянул на статую в конце храма. Ему казалось, что мраморные глаза смотрят прямо на него. – Услышь мольбу простого смертного, прошу тебя милостивая богиня искусств и ремёсел. Спустись со священного Олимпа и одари меня способностью творить. Творить, как никто из когда-либо живших… Я хочу стать великим! Великим Скульптором! – молил он дрожащим голосом.
По холодному полу пополз сизый туман. Свет луны набрал силу – в храме посветлело. Поглощённый молитвой юноша не замечал происходящих перемен.
Дым он благовоний добрался до статуи Афины и поднялся до гордой головы богини. Глубокий вдох и мраморные веки сомкнулись. Лёгкий порыв ветра шелохнул изысканное золотое одеяние. На белоснежном мраморном лице растянулась паутина из множества трещин. Губы раскрылись. На месте сгиба локтя также побежали мелкие трещинки – это поднималась громадная мраморная рука. Изящные пальцы взялись за ткань – и толстый слой золота послушно смялся во множество тканевых складок.
– Богиня услышала меня, мрамор оживает! – воскликнул юноша.
Афина спустилась с пьедестала. Её голос был низким и грозным:
– Твоя мольба достигла самого Олимпа. Зачем ты потревожил меня, юнец? Ты так страстно молился, должно быть желаешь чего-то особенного?
Юноша смотрел на статую и думал: вот если бы его скульптуры могли оживать. Он страха и восторга его била крупная дрожь, ноги едва держали.
Афина склонила голову и впилась сияющими глазами в его лицо, словно читая по нему все тайные мысли юноши:
– Я готова ответить на твои молитвы. Ты действительно искренен и достаточно силён. Однако есть условия: тебе придётся отдать что-то взамен. Я считаю, что достойной жертвой станет твоё имя. Все твои друзья и родные забудут, как тебя зовут, а взамен я награжу тебя всем тем, что нужно творцу – мудростью, силой, вдохновением. Ты в совершенстве овладеешь ремеслом скульптора. Твои творения будут как живые.
– Значит ли это, что они смогут ходить и говорить? – спросил он.
– В тебе появится частица божественной силы. Я ещё не знаю, чем это может закончиться. Но помни! Чтобы ты не кичился своим именем и не поддавался гордыне. Чтобы ты не забыл нас, богов. Ведь мы даём тебе талант. Если хоть кто-то из живых людей узнает твоё имя, то ты лишишься моего дара. Таков мой уговор. Согласен ли ты?