Он явно издевался. За спиной гулко сглотнула Робин. Я скривился. Но отказываться было опасно. Да и в конце концов, ещё пару месяцев назад я ел и что похуже.
– Благодарю, – кивнул я, опускаясь на скамью.
Робин юркнула мне за спину, вцепившись в плечи. Я же поискал глазами приборы. А не найдя, подцепил крысу пальцами на хвост. Посмотрел со всех сторон и задумчиво хмыкнул: надо же, освежевали и выпотрошили. Только хвост и оставили. Мы с Йориком так не заморачивались. И ели их сырыми. Так чем это хуже?
Тяжело вздохнув, я зачем-то дважды качнул головой, разминая шею, и откусил. На вкус оказалось даже недурно. Повар явно знал своё дело. Особенно если не задумываться о том, что именно ты ешь.
Окружающие наблюдали за мной, затаив дыхание. Проглотив остатки тушки, я аккуратно положил хвост на край тарелки и взял ящерицу. Макнул в пудинг, откусил, прожевал и поднял взгляд на тролля.
– Очень вкусно, благодарю, – сообщил с достоинством.
– Ну ты даёшь, – протянул он с уважением. И, уже остальным: – А парень ничего! Вина сюда! И жаркого. Для двоих человечков.
Я едва не поперхнулся. Это что, у них проверки тут такие? А если бы я отказался?
Устало отбросив остаток ящерицы, я уронил лицо в ладони. Зря я затеял эту прогулку. Ох, зря.
Робин
Я ненавидела терять контроль. Всю жизнь я была самой старшей, самой сильной, самой ответственной. Именно мне предстояло встать во главе рода, и именно от меня зависели жизни жителей графства. Я должна была стоять впереди и всегда брать удар на себя. Так делала мама. Так всю жизнь делала я.
Но с Джоном мне почему-то не хотелось лезть вперёд. Впервые я позволила мужчине решать возникшие проблемы. Сначала в ту ночь, когда мы бежали из Энфилда. Потом – в Ротшире.
До него никто не был готов взять проблемы на себя. Парни в моей команде помогали, конечно. Они были готовы встать за меня горой. Но ответственность всегда была на мне. Был ещё Гилберт… Но я так и не смогла понять, что ему было нужно больше – я или власть. Брать ответственность он также не спешил. Наоборот, сопротивлялся моим решениям до последнего. И даже слышать не хотел, чем это всем нам грозит.
Джон же со мной не спорил. Не подвергал мои слова сомнению. Но при этом всегда был готов заслонить меня собой в случае опасности. Вот ровно как сейчас. И даже тролль его не напугал, хотя шансов против чудища у нас не было.