Днём, после обеда, они с батей засели за обслуживание оружия. У отца было ИЖ-56-3, «Белка», совсем новенькое лёгкое и прикладистое ружьё с комбинированными стволами: один гладкий, 28 калибра, а второй с нарезами под мелкашку, на 5,6 мм. Латунные жёлтые цилиндрики с тупенькими свинцовыми головками больше всего нравились Тимиру. Ими он ловко сбивал с пятидесяти шагов еловые шишки, но отец шибко этим увлекаться не разрешал, так как за патронами приходилось ездить в район. То ли дело 28 калибр – снаряжай латунные гильзы сколько хочешь, пороха да дроби всегда было в достатке. В тот день отец доверил ему собирать пулевые заряды. Ребристые свинцовые шарики ждали своей очереди в жестяной коробке, а Тимир пока аккуратно ссыпал в гильзы таинственно шуршащие пластинки чёрного пороха.
–
Сыпь две мерки, – отец исподволь наблюдал за торжественно сосредоточенным сыном, ценившим такое доверие: пулевой патрон это вам не дробовой заряд. С ним ходят на серьёзного зверя, тут осечек быть не должно. – Пыж ставь войлочный. Почему – знаешь?
–
От него пожара в лесу не случится.
Отец, Фёдор Степанович, работал лесником в Межрайсельхозе. Понятное дело, что большую часть времени проводил в лесу, забота о котором и о его обитателях была у него искренней и бескомпромиссной. Оружие носил с собой скорее по службе, ибо охотничал редко и только по сезону – утки, боровая дичь, да зайцы. Раз в год, зимой, брал лося, по разрешению лесхоза. Этого мяса хватало семье до лета. Не сказать, что они жили охотой, просто она была частью их быта. Как иначе: жить в лесу и без охоты? Настоящим же охотником в родне был дед Модун Ойунов, с маминой стороны (кроме деда и бабушки другой родовы у маленького Тимира и не было). Модун – значит могучий, так говорила мама. Якутская кровь её предков закономерно передала свою часть и Тимиру. Имя ему тоже досталось оттуда. Тимир – означало «железный». Отец был русским, потомок поселенцев ещё царской поры, и на свой лад называл сына Тимуром. А бабушка Дойдуна с его лёгкой руки стала Дуней, Евдокией, стало быть. Только дед Модун умер пять лет тому как. Теперь его промыслом занималась бабушка и ничуть не хуже: сама была из семьи промысловых охотников. Жила она отдельно, в соседней деревне, что в пятнадцати верстах от кордона. Добывала пушнину в доставшихся от мужа угодьях, в основном капканами и луком. Этакая охотничье-династическая примесь в крови во многом и предопределила будущее мальчишки. Сами просудите: в его возрасте оперировать в разговорах со сверстниками вполне взрослыми терминами –