Ничего не говорила матери. А и что сказать?! Всё это было, конечно, правдой. Влипла я со своим этим замужеством, как пчела в сироп.
Я говорила Вам, батюшка, что на моей совести много убитых немецких солдат. После войны я сама для себя решила, что, если у меня будет шанс выйти замуж, то я это сделаю и буду рожать столько детей, сколько даст мне их Господь. И Фёдор здесь ни при чём! Вынашивать, рожать детей в тяжёлых муках, поднимать их на ноги в нищенских условиях – мой земной крест. Только так, наверное, можно вымолить прощение за убитые мною человеческие души.
На войне моего Фёдора трижды контузило. Поэтому с головой у него время от времени не всегда всё было в порядке. И жить с ним было очень несладко. Бывало, если что-то сделаешь не так, как ему хочется, его мозги «заклинивало», он просто становился бешеным. С криками «Смерть немецким оккупантам! Души эту суку! Бей фашистскую гадину! Дай этой сволочи под дых!..» он начинал бить и крушить всё, что под руку попадётся
Справиться с ним в такие минуты мог только мой отец. Папа был двухметрового роста и от природы очень сильным и выносливым мужчиной. Он под-бегал к Фёдору сзади, заламывал ему руки назад, связывал их лейцами, ноги тоже связывал. И только после того, как выливал на него пару вёдер холодной колодезной воды, Фёдор приходил в себя.
Но пришло время, и мои родители умерли: сначала мама, а через пару месяцев и папа. Так я осталась без отцовской защиты.
Вы же знаете, батюшка, что деревенским людям не дают паспортов, чтобы в город не подались работать. Там зарплату каждый месяц выдают. А мы в колхозе целый год работаем, наш бригадир отмечает трудодни. И только два раза в году за эти трудодни нам выплачивают деньгами.
Вот и в этом году дали деньги в середине февраля, а через недельку у моей старшей дочери был день рождения, ей исполнилось 18 лет. А ещё через недельку она выходила замуж. Ко дню рождения я купила ей комбинацию и ручные часики, а на свадьбу решила подарить на память швейную машинку «Зингер». Мужу купила пиджак с цигейковым воротником. На покупки себе и малолетним детишкам денег не хватило.
Когда Фёдор увидел покупки и понял, что денег не осталось, и что ещё полгода мы их не увидим, его «заклинило». Увидев перекошенное от ярости лицо мужа, его звериный взгляд, пустые безумные глаза, услышав дикий рёв, поняла, что в него снова вселился бес, снова на него «нашло», и что нужно спасаться бегством.