На пути девушки встаёт воин. Она необычайно легко поднимает руку, держащую одноручный меч. Лезвие начинает свой путь к шее противника. Он явно не ожидал от неё такой ловкости и опыта обращение с оружием. Клинок достиг своей цели, и голова с характерным стуком ударяется об землю. Брызги крови из обезглавленной шеи покрывают её доспехи и лицо.
– Еще около сотни! – вдруг крикнула она. – Еще сотня таких же оборванцев!
– Мы выдержим, не дрейфь! – отозвался один из солдат.
Бойня продолжалась. Армия, в которой состояла незнакомка, была численностью не более сорока человек и больше походила на крупный отряд, численность противников же была вдвое больше. Только сражались они явно хуже и были одеты в одни кожаные доспехи. Это восполняло их разницу в численности.
Однако девушка не успевала отмахиваться от ударов, направленных на неё. Один такой смог достичь её руки. Воин из вольной Отинфии занес свой меч, лезвие его было грубым и местами сколотым. От того получившаяся рана на её руке была рваной и кусок плоти свисал будто бы тряпичная кукла. Кровь сочилась рекой, и девушка от боли едва ли не потеряла сознание. Наверное, не будь на неё одета металлическая сбруя, кость бы раздробило. Щит казался невыносимо тяжелым, и она выронила его. Она ослабила свою бдительность, и это едва не стоило ей жизни. Нападавший хотел занести решающий удар, но самому ему пришло лезвие в горло, рассекая гортань, заставив испить собственной крови вдоволь.
Однако это её не спасло от погибели. Стрела, прилетевшая вслед за упавшим телом, пронзила её грудь. Наконечник её был явно отравлен и яд действовал мгновенно. В глазах девушки начинает темнеть, и она падает на спину. Все оставшиеся силы в парализованном теле она тратит для того чтобы сжать в руке золотой медальон висящий на её шее. Её лицо становится различимым и видно, что она пытается сказать свои последние слова. Страх и боль окутали её.
Сервей проснулся в холодном поту. Ему приснился кошмар, связанный с той девушкой и золотым медальоном, что он снял с неё. Не предав этому значения, он оглянулся и увидел, что Аннэлы уже нет дома.
– Видимо уже ушла, – сказал он сам себе вслух. – Нужно будет проведать её, страшно интересно, чем они там занимаются в своём братстве.
За окном пели птицы, и светило холодное осеннее Солнце. Город жил своей привычной жизнью. Ему так не хотелось куда-то вставать и идти, всё-таки первый день после похода, можно было бы и отдохнуть по-людски, но задача есть задача. Он томно поднялся с кровати и вышел к кухне, там уже сидел Айдан и увлеченно изучал какую-то книгу. Сервей не спеша подошел к нему.