, приплывших по реке Рилин, тайком полюбоваться на красавцев из города. Много молодых погибло утопленниками, представляя, что их ждёт очередная красавица в глубинах вод.
Жилая территория города была огорожена неприступной стеной высотой в девять метров, вдоль неё были выстроены оборонительные колья, в основном против набегов диких племён верлийцев, которые не соблюдали строй при нападении. Долгая работа ждала жителей со снятием тел неудачливых бедолаг, что в порыве ярости умудрились напороться на острые, как жало, концы таких сооружений. Стража на стенах города состояла из хороших бойцов. Они не занимались привычным промыслом или походами, их основная задача заключалась в дозоре и обороне города от напастей. Обучались они у специальных наставников, старых ветеранов-филинов6. Их караул сменялся каждые четыре часа, всего в городе числилось шесть отрядов дозорных, каждый сменял другой по распорядку службы.
У главных ворот, к которому направлялся отряд путников, как всегда, стояли на страже четыре воина. Все они были облачены в тяжелые цельнометаллические латы, которые солдаты надевали, находясь на посту у ворот. Первыми встретить врага довелось бы именно им и потому, вопрос в обмундировании решался в первую очередь. Уже на подходе к расположению стражи, командир отряда подал опознавательный знак – сжег приветственный амулет сокола, который представляет собой нанизанные на маленький металлический обруч перья птиц, давая понять стражникам, что приближаются свои. Хорошо, что эти перья пропитываются горючей смесью, иначе в такой дождь их не зажечь. Данный амулет командиру придется восстановить собственными руками, вновь нанизывая перья на данный обруч.
– Мы подходим к вратам града! Всем быть начеку! За нами могли следить особо хитрые мрази верлийцев, дожидаясь, что мы приведём их в свой дом! – крикнул грубым басом командир отряда, после сделав жадный глоток воздуха вместе с каплями ледяного дождя, продолжил. – Не дадим падали застать нас врасплох, приготовить оружие и не прятать его до тех пор, пока вы все не запрячете собственные задницы в своих домах! – чуть не закашляв, закончил он.
Члены отряда все как один оголили свои клинки и пытались слушать сквозь постоянный топот дождя по доспехам и почве, какие-либо иные звуки. Обстановку накаляло еще и то, что их окружала непроглядная тьма деревьев, особо разбалованные на ум, могли увидеть в этой кромешной тьме самые разные образы. Немногие, кто проводил ночи в этих лесах, теряли рассудок – это списывали обычно на душевную слабость или же зачастую на хворь. Только не водилась она в лесу Ватмарии. Многие авантюристы считают, что это связано с тем, что корни многолетних деревьев, которые местные жители из почтения к природе не вырубают, впитывают хворь из подземных земель и разносят её по всему лесу. Там, где растут древние древа, и обитает эта хворь. Только у ослабевших духом не видно следов, которые она оставляет, одни лишь бредни и крики, пустой взгляд.