И я устало признаюсь:
– Мам, мы давно с ним все решили. Наши отношения в прошлом. Ник был со мной только из личной выгоды, в надежде на руководящую должность в Альянсе, и целовался с моей лучшей подругой. О каком подходе после такого может идти речь?
– Но Милану-то ты простила, – замечает родительница и проходится по мне намётанным взглядом.
Я прямо чувствую, как она подмечает каждый мой недостаток, каждый изъян, и мысленно записывает в невидимый блокнот, чтобы огласить весь список, когда будет готова. Съёживаюсь под этим взглядом, втягиваю шею в плечи. Кем бы я ни была, какую бы должность ни занимала, когда мама смотрит на меня вот так – чувствую себя средоточием уродства, квинтэссенцией недостатков и сгустком родительских разочарований. Всё так же, прищурившись, она продолжает:
– Тебе следует понять, Вали. Никита совсем неплох, во многих отношениях. Семья хорошая. Привлекателен внешне. Хорошо воспитан. Галантен. С ним не стыдно появиться в обществе. Твой отец ему благоволит. Ты же понимаешь, что такой, как он, вряд ли просто так обратил бы внимание на такую, как ты.
– Какую «такую»? – спрашиваю с нажимом, хотя ответ с детства известен мне почти наизусть.
– Инфантильную, бесхарактерную, невзрачную и не умеющую себя подать.
Эпитеты разные, а смысл всегда один. Я – несовершенство во плоти.
– Мам… – начинаю я примирительно, но она категорично обрывает:
– Я ведь просила тебя записаться к косметологу. Новый селективный лазер удаляет веснушки всего за несколько сеансов.
Допиваю залпом остатки фреша, почти не чувствуя отвратительный вкус. Мама принимает молчание за согласие:
– Запишись, я скину тебе телефон. Женщина не может позволить себе быть некрасивой, Вали, поэтому наш удел – страдание, – изрекает она глубокомысленно, а потом, подняв указательный палец, добавляет со знанием дела: – Но мужское восхищение, которое мы получаем взамен, заставляет забыть об этих жертвах.
Я считаю мужское восхищение сомнительной платой за самоистязание, но, зная, что маму не переубедить, молчу, оставляя собственное мнение при себе.
Отец возвращается домой через час. Усталый и нервный, при взгляде на нас он всё же выдавливает улыбку.
– Ну и жара на улице, хоть и вечер, – разувшись, он бросает портфель в гардеробной и входит на кухню, где уже суетится мама.