Однажды Юрий Васильевич по каким-то надобностям зашёл в цех, где работала Людмила Николаевна. В пекарне было жарко, и женщины в белых, одетых на голое тело одеяниях сновали вокруг одетого в костюм и галстук Сидоренко. Он поздоровался с Людмилой Николаевной и пошёл в кабинет начальника цеха. И пока шёл, несколько раз оглянулся. Она ему улыбнулась.
Стоял конец сентября, Юрий Васильевич и Людмила Николаевна шли к детскому саду, чтобы забрать оттуда Павлика. Над головой их медленно падали редкие листья. Юрий Васильевич рассказывал идущей рядом молодой красивой женщине о технологических процессах приготовления спиртных напитков. Начал он с процесса солодования ячменя, постепенно перешёл к производству зерновых спиртов и водки, а также немного поговорил о процессах гидролиза и различии между этиловым и метиловым спиртами: удивительно, как нехватка трёх молекул может поменять свойства любимого народом продукта. Дорога была длинной, Людмила Николаевна слушала Сидоренко с внимательным и чуть усмешливым выражением лица. От спиртных напитков Юрий Васильевич неожиданно съехал на трудную судьбу насекомого по фамилии кошениль, поперхнулся, помялся и вдруг поцеловал Людмилу Николаевну.
После поцелуя Людмила Николаевна спокойно и пристально посмотрела в глаза Юрию Васильевичу, и тот, несколько волнуясь, сделал ей непристойное предложение. Оно было принято Людмилой Николаевной как заслуженная победа и улучшило ей настроение. Слово "непристойность" не входило в список её жизненных понятий. Они принялись деловито обсуждать возможности реализации возникшего совместного проекта: и ей, и ему трудно было выкроить время и организовать даже номер в гостинице – в их распоряжении могли оказаться только час-полтора после работы или не больше трёх-четырёх часов из выходных… оба они согласились, что это – серьёзная проблема.
Прошёл почти месяц до того момента, как непристойное предложение стало наконец реальностью… Юрий Васильевич вошёл в свой очередной двухлетний катастрофический вираж, а Людмила Николаевна вдруг обнаружила у себя неожиданные физиологические ощущения. Она и не подозревала о том, что секс может быть так долог и хорош… несмотря на это, она продолжала приходить к Иванихину в подсобку примерно раз в две-три недели. Это были быстрые пятнадцатиминутные случки, во время которых она думала о Сидоренко. Бывало, что она тихо плакала после окончания полового акта, утыкаясь в грудь Иванихину, за плечами которого на стене над топчаном висели полуголые грудастые красотки вместе с рекламой автомобиля «Форд». Игорь Сергеевич утешал её, думая о том, что бабы – дуры, с некоторой опаской ожидая предложений по созданию совместной ячейки общества. Он приготовил уже массу аргументов, почему, будучи разведённым, он не может жениться на Людмиле Николаевне. Он был хитрым, автослесарь Иванихин, он был многослойным и многосложным человеком.