– Больно ты понимаешь, откуда удобно, – прервал её муж.
Он злился, опять он уступил, и получилось всё, как она хотела, да ещё и компания подобралась, хрен знает какая: брата её он всегда недолюбливал, и этого хера с горы, который увивался за женой, тоже не особо хотел видеть. Несильно ли жирно им будет, два горошка на ложку – и жена тут, и его любимая забава – стрельба по бутылкам в заговенье.
Он этого ждал каждый год, но как-то всё по-другому было: придут, бывало, с мужиками, своими дружбанами, выпьют, костер разведут, мясо пожарят, печенок напекут, посидят и стреляют потом до одури. Почему сейчас он должен всё это делить с какими-то мудаками? Опять он, дурень, повелся на её нюни!
– Ну, чёт такой смурной, Лёш?! – окликнула его жена.
Алексей промолчал.
– Егорка, а у тебя же значок есть какой-то? – Не обращая внимания на невеселого мужа, она болтала с братом.
– Какой-то?! Лучший стрелок, вообще-то!
– Ну вот! Ты – матерый волк, значит!
– Угу, волк, а кто служил в армии и не стрелял, интересно? – Алексей продолжал ворчать и пошёл сооружать место, куда можно поставить бутылки.
Егор взялся ему помогать.
– Мужики, а там какие-то коробки деревянные бесхозные во дворе, может, надо? – крикнула Надя, показывая на интернат.
Лёха почесал затылок, покумекал и велел Егору взять их. Тот принес парочку. На них в метрах двадцати от того места, откуда собрались стрелять, и поставили банки-склянки. Лёха поправлял сооружение, когда подошел Димка с ружьём, Егор тут же направился к нему.
– Какой калибр? – спросил Егор, важно поглядывая на двустволку и патронтаж в руках Димки.
– Шестнадцатый. – Дима держал ружье дулом вверх, как положено.
– А оно заряжено, патроны есть? – Надя потянулась было к ружью, но тот не дал.
– Подожди, сейчас заряжу. – Дима достал патроны, переломив ружье пополам, зарядил оба ствола и закрыл.
– Дробь? – снова поинтересовался Егор.
– Почему? Пули!
– Класс!
– Ну что, кто первый? – спросил Дима.
– Я! – без всякого сомнения бойко ответила Надя и взялась за приклад.
– Ну, ты даешь! – Дима не отпускал ружье из рук.
– Ещё как даю, – улыбнулась она во весь рот, и вмиг ружье было уже у неё.
– Надь, осторожней, не наводи ни на кого!
– Чё я, больная, што ль?! – полупьяным голосом ответила она.
– А ты стреляла когда-нибудь?
– У отца было ружье, давал подержать.