– Так это же… – Участковый подошел ближе. – Лёшка Баринов.
– Ну вот, все в курсе. Закинь его чем-нить, есть брезент-то?
– Да какой там брезент?!
– Ладно, короче, закрой хоть ветками. Лесу-то те хватит?
– Я могу помочь, Лёха мне как братан, – вмешался Валет.
– Товарищ, шли бы вы домой! – Капитан запрыгивал в машину. – Мы как-нить сами.
– Так пусть поможет веток-то наломать! – Палычу явно не хотелось самому тащиться в лес.
– Ладно, разберётесь! Палыч, как к дому Прудиных проехать?
– Тут по прямой, в ста метрах, в конце улицы, он справа от вас будет, рядом со школой. Там один такой.
– Всё, погнали наши городских!
Как только они отъехали от берега, у своротки на главную дорогу им замахал какой-то маленький, щуплый мужичок, они притормозили, сержант высунулся в окно, спросил:
– Чего тебе?
– Товарищ минцанер, случилось чё?
– Ты чё, мужик, охерел, милицейскую машину как такси ловишь? – наехал он на деда.
– А ты какого хрена остановился? – перешел сержант уже на водителя.
– Подожди, не ори, – вступился капитан, выглядывая из окна, – деда, а ты, случайно, ничё тут утром не видел, не слышал?
– Как не слышал, слышал. Стреляли, а потом ещё шлындали.
– Кто шлындал?
– Один, в кителе таком, учительшин сын вродь.
– Так, дед, ясно, ты где живешь? – прервал его Иванейко.
Старик показал на соседний дом.
– Будь дома. Мы щас вернемся, расскажешь подробно.
* * *
Надя подходила к квартире, когда милицейская машина свернула к дому Прудиных. Она не видела, как в неё посадили её любовника в наручниках, как конфисковали ружье, как плакала мать Димки и как они с отцом стояли у ворот. Соседи повыглядывали из окон, а бабка Нюра, случайно проходившая мимо, начала креститься и испуганно смотреть по сторонам. Такого в её жизни, да ещё в их тихом околотке, не бывало никогда. И с кем, с добрым безотказным парнем Димкой Прудиным! На глазах ведь рос, всегда поздоровается, поможет купить чего в городе, если надо.
– Иваныч! Это чёй-то они? Это же Димка твой?! Он же комара не обидит! – запричитала бабка, подходя ближе к воротам дома.
– Иди, Нюра, от греха, сам не знаю! Начнешь щас трепать всем подряд! Чё говорить, уже язык, сморю, чешется! Эти вон выпялились! Пошли, мать.
– Ой, да я чё, я не такая, ты ведь меня знашь! – Но ей никто не отвечал, ворота захлопнулись. – Ой, чё делатса! Ну, ты подумай, средь бела дня берут ни про то, ни про что хорошего человека! Ну, ты подумай, а! – причитала бабка Нюра, пока шла к себе.