«Это смех, что ли, у него такой?»
– Какой братец, какие ушки? – Марина просто не успевала обдумывать то, что шипел телефон. – Я сейчас милицию…
– Да-да, вызывай, лапочка. И расскажи, как по прежнему адресу человека убила, как доллары заработала. Тебе обязательно поверят. Лет так через семь-восемь, когда бороться с мафией надоест. А ты – организованная преступность. Человека убила, на его деньги квартиру получила…
– Да я только комнату…
– Вот и я говорю: убила и получила только комнату. И прокурор скажет. В общем, так: разговор есть. По телефону не будем общаться. Завтра, в два часа, приедешь одна на «Василеостровскую». Пойдешь по Среднему проспекту до Третьей линии…
– Не перебивай. Пойдешь. Если хочешь сама жить и чтоб братец твой живым остался… Пойдешь направо. До Большого проспекта. На углу встанешь. Там тебя встречу. Поговорим о долге. Вспомнишь свои занятия спортивные разок, отработаешь. Понятно? Жду.
– П-пожалуйста…
А в трубке уже короткие гудки. Завтра, в два… Спортивные занятия… О чем это шипел змееныш?.. Но память уже услужливо высвечивала родной Луганск…
* * *
…Чтобы сделать приятное матери и поднять авторитет тусклого Станислава Трофимовича, Марина согласилась ходить на его занятия по стрельбе, которые он вел в одном из спортклубов. Все удивлялись тому, каких быстрых результатов удалось ей достичь. Уже через пару лет она вышла в мастера спорта.
Через год молодожены обзавелись крепышом Петенькой, славным мальчуганом, которого Марина любила больше его собственной матери. Слишком ответственная и серьезная Анна Леопольдовна не сумела, как с некоторым изумлением убедилась Марина, насладиться радостью этого позднего материнства. На первом месте для нее были порядок и режим. Мать и отец были для Петруши суровыми педагогами, а сестра стала доброй и ласковой нянюшкой. Похоже, только одна Мариша в этом доме и наслаждалась его агуканьем, его смехом. Марина гуляла с Петенькой, рассказывала ему по вечерам сказки, без которых он не хотел засыпать. Постепенно эта любовь малыша к Марине стала даже раздражать отчима, он ревновал сына к падчерице, так что обстановочка в доме была еще какой напряженной!
Но все-таки у нее была семья. До поры до времени. До летних спортивных сборов после десятого класса. Через неделю после того, как они уехали на сборы, Станислава Трофимовича вдруг вызвали в город: мать попала в больницу, но звонила почему-то не она сама, а врач. В лагерь он вернулся только к вечеру следующего дня – осунувшийся, с черными кругами под глазами.