– Ну ты деловая! – восхищались девчонки. – Нигде не пропадешь!
А она пропадала. Она никому не была нужна. Никто не влюблялся в нее. К пятому курсу она еще даже не поцеловалась ни с кем…
…Об этом случае из студенческой жизни Люда вспомнила недавно, вспомнила случайно. Дважды пришлось испытать ужасное унижение, мучительное, растравившее душу.
Девочки в комнате были с разных курсов. Когда она была на третьем, на пятом из комнаты были двое – Фатима и Надежда. Фатима была ленивая узбечка, перед экзаменом просившая пересказать ей сюжет «Муму». Когда родители присылали ей посылку, она всех угощала восточными сладостями и фруктами, за это ее любили и не высмеивали.
Надежда была высокомерна. Что-то в ней было от еврейки, что-то от француженки. Ходила она стремительно, одевалась со вкусом. Рыжеватые подкрашенные волосы, оформленные в короткую стрижку, очень шли к ее красивому ренуаровскому лицу со слегка выпуклыми насмешливыми глазами и большим чувственным ртом; она была худощава и практически без талии. С соседями по комнате она почти не общалась. Мы все были плебеями, она – аристократкой. Надежда курила, причем не что попало, а какие-то дорогие тонкие сигареты.
Перед выпуском Надежда решилась привести в комнату своего кавалера. Это был молодой преподаватель вуза, с другого факультета. Преподаватель, высокий симпатичный мужчина, нравился многим, но все знали, что он женат.
Сначала в комнате все слушали, как он играет на гитаре и поет «Yesterday» на английском языке. Потом с ним все танцевали. Она сидела возле проигрывателя и переворачивала пластинки, которых было немного. Помнится, там были синглы Энгельберта Хампердинка на английском. Потом… Потом все улеглись спать и накрылись одеялами с головой. А Надежда с преподом улеглись на кровати за шкафом, и началось…
Красная от волнения и стыда, чтобы заглушить скрип их кровати, Людочка переворачивала и переворачивала пластинку… Может быть, час, может быть, два… Она обессилела, под конец плюнула на любовников, легла, накрылась с головой и тут же уснула.
Утром Надежда прошагала мимо с невозмутимым видом. А препод смылся еще раньше, незаметно. Девочки молчали, подавленные, только прямолинейная четверокурсница Галка выпалила вслед Надежде:
– И чтобы этого б***ства в нашей комнате больше не было! Совесть и стыд надо иметь!