из которых, по благодати Спасителя нашего,
не пьет уже царь Вавилонский (Дан.5:1—30), но Клеопа, который
приносит пылающее от этих таинств сердце (Лк.24:13—32). Бесовский же помысел не ведает и не знает этого, но только лишь бесстыдно внушает желание обладать чувственным золотом, предсказывая, что подобное обладание принесет роскошь и земную славу. А человеческий помысел ни стяжания золота не ищет и не исследует символом чего является оно, но только вносит в мысль простой образ золота, вне всякой связи со страстью корыстолюбия. То же самое рассуждение можно распространить и на другие вещи, тайнозрительно упражняя ум свой соответственно этому правилу.
Из помыслов только один помысел тщеславия многовещественен, он охватывает почти всю вселенную и открывает врата всем бесам, словно лукавый предатель некоего града. Особенно смиряет он ум отшельника, наполняя его многими словами и вещами, и разрушает его молитвы, которыми отшельник старается исцелить все язвы своей души. Этот помысел взращивают все вместе уже побежденные бесы и, с другой стороны, благодаря ему входят в души людей все прочие бесы – и тогда они действительно делают последнее хуже первого (Мф.12:45). От этого помысла рождается помысел гордыни, низринувший с небес на землю печать уподобления и венец доброты (Иез.28:12).Но отскочи, не замедли на месте (Притч.9:18), чтобы не предать иным живота нашего и жития нашего немилостивым (Притч.5:9). Этого беса изгоняет усиленная молитва и добровольный отказ от того, чтобы что-либо делать или говорить для стяжания проклятой славы.
Когда некоторые из нечистых помыслов быстро обращаются в бегство, то нам необходимо исследовать причину этого. Почему это произошло? По редкости ли вещи, желаемой нами? Или потому, что трудно добыть вещество для помысла? А, может быть, потому, что свойственное нам бесстрастие не позволяет врагу что-либо предпринять против нас? Для примера рассмотрим такой случай: если кто-нибудь из отшельников, будучи терзаем бесом, вообразит в уме, что ему вверено духовное руководство в первенствующем граде, то этот помысел не задержится долго в мечтающем, – и причина этого ясна из сказанного. Если же он, вообразив себя предстоятелем любого другого града, будет рассуждать подобным же образом и останется невозмутимым, то удостоится блаженства за свое бесстрастие. Подобным же образом может быть обретен и такой же способ исследования в отношении других помыслов. Это нам необходимо знать для того, чтобы, либо преисполнившись усердия и силы, перейти нам Иордан и быть вблизи