Сергей молчал. Ему нечего было возразить. Жена была похлеще пылесоса. Высасывала все деньги подчистую. И зарплату, и халтурку, любые деньги, поступившие Сергею, попадали прямо в её загребущие руки. Не жена, а налоговики в пору кризиса.
– Подай мне торт из холодильника, хамит он тут! – властно приказала Миля, дождавшись, пока Сергей поспешно, но аккуратно, чтобы не просыпать ничего, положит перед женой кусок торта и вернётся к подоконнику. С хрустом отделила вилкой приличный кусок, отправила его в рот, и смачно облизав вилку, продолжила выговаривать, чуть тише, пока, чавкая, шуршала и хрустела меренгами во рту. – Ты у них когда спросишь, как они тебя будут благодарить деньгами за то, что ты им позволил так разбогатеть? Долю будешь брать? Или, как всегда, будешь кость собачью молча сосать, интеллигент никчёмный?
В этот момент она смотрела не на Сергея, а в телевизор на рекламу, а во взгляде Сергея явственно читалось «Хоть бы ты меренгами подавилась, ненасытная тварь, образина психованная!». Обсыпанная меренговой крошкой полногубая и большая ротовая полость Мили вызвала у него стойкое чувство отвращения.
– Нет. С чего вдруг? – внешне спокойно удивился Сергей. Ему тоже хотелось своего любимого торта, но взять себе кусок он не решился. Вздохнул, мысленно перекрестился и начал объяснять: