Он бережно закрыл мою тетрадь по географии.
Утром в училище я узнал от Андрея, что на рассвете у него побывал Фим Фимыч и также перетряхнул все учебники и тетради.
Найдены были те же подозрительные буквы «С.с.» и песня, но, кроме того, длинная выписка из сочинений какого-то опасного революционера, подрывающая уважение к правительству.
Собственно, выписок в Андреевой тетради было две. Первая из них разочаровала помощника классных наставников. Она была озаглавлена: «Мечта».
«Моя мечта может обгонять естественный ход событий (слово “обгонять” было подчеркнуто). Если бы человек был совершенно лишен способности мечтать таким образом… тогда я решительно не могу представить, какая побудительная причина заставляла бы человека предпринимать и доводить до конца обширные и утомительные работы в области искусства, науки и практической жизни…»
Спрошенный Фим Фимычем, кто автор рассуждения о мечте, Андрей ответил, что не знает.
Он действительно не знал автора. (Только много лет спустя мы узнали, что это цитата из сочинений Писарева, которую любил приводить в своих выступлениях Ленин.)
Фим Фимычу рассуждения о мечте не показались опасными.
– Ну, это несерьезный человек писал, – сказал он, пробегая глазами выписку. – Поэт какой-нибудь…
Зато вторая выписка с лихвой вознаградила его за все хлопоты. Там было сказано следующее:
«Недавно приходилось читать в “The Atheneum”, что в России варварство простонародья часто губит благие намерения правительства (по организации экспедиций) … Но никогда не произносилось ничего более не верного. Наоборот, простонародье почти всегда пролагало путь научным изысканиям. Вся Сибирь с ее берегами открыта таким образом. Правительство всегда только присваивало себе то, что народ открывал. Таким образом присоединены Камчатка и Курильские острова. Только позже они были осмотрены правительством. Предприимчивые люди из простонародья впервые открыли всю цепь островов Берингова моря и весь русский берег северо-западной Америки».
Я привожу здесь эту выписку целиком, потому что именно она послужила причиной увольнения Петра Ариановича.
Со всеми предосторожностями, как пойманную ядовитую змею, выписку доставили инспектору (директор был в отъезде). Тотчас же был вызван для объяснений Петр Арианович.
– «Простонародье пролагало путь…», «Правительство присваивало…», – с ужасом вчитывался инспектор в Андреевы каракули. – Боже мой, боже мой! И это география? Разве у Иванова это есть? Я помню Иванова… Полюбуйтесь! Пропаганда, чуть ли не прокламация!