Я одним легким движением затолкал труп в морозильный отсек и побежал в подсобку, чтобы переодеться. Мертвые тела дурно пахнут и передают ароматы живым. Я пшикнулся своими духами, чтобы перебить запах наверняка, как делал это сотни тысяч раз до этого, поправил волосы, натянул на плечо портфель и выпорхнул из подсобки. На рабочем месте уже никого не было. Неудивительно, работать в нашем штабе никто не хотел, и о том, чтобы задержаться после работы на лишние десять минут, даже речи не могло быть. Уж тем более в пятницу.
Я закрыл за собой на ключ сначала свой кабинет, а потом и общий морг, так как вышел самым последним. Весна в Чикаго в этом году была сухой, что было мне только на руку, так как я мог не переживать за то, что промокну по пути до остановки на автобус и домой. Времени на душ и укладку у меня не было. В моем запасе еще оставалось восемьдесят минут, когда я сел на свой автобус до дома. Здесь, как всегда, было людно и пахло отвратно. Живые порой пахнут хуже мертвых. Особенно под градусом. Я принялся обдумывать место, куда бы повел Ташу.
Может, нам пойти в тот веганский ресторанчик? А вдруг ей не понравится? Но там все так вкусно, даже невеганы частенько там обедают. Может, с моей стороны было слишком эгоистично водить девушку в такое место? Ладно, спрошу у нее, куда она хочет, и отвезу ее туда. Я могу перебиться и соком с картошкой фри на свидании. В конце концов, я иду туда не ради еды, а чтобы провести с Ташей время. Надеюсь, я ничего не испорчу.
Я вышел из автобуса на своей остановке и спокойно дождался зеленого сигнала светофора для пешехода. Вместе со мной стояла еще пожилая женщина, которой я предложил помощь, но она отказалась.
Я уже практически дошел до середины шестиполосной дороги, как вдруг мое внимание привлек визг шин из-за угла. Я машинально повернул голову в сторону звука и увидел, как прямо на меня несется черный тонированный Jaguar. Я опешил, но пришел в себя и захотел увернуться от удара. Но было поздно. Свет фар ударил мне в глаза так ярко, что я вполне мог спутать его со светом в конце тоннеля. А дальше лишь тьма…
Первое, что я услышал, так это тиканье кардиомонитора, которое говорило о том, что сердцебиение у пациента ровное, четкое и без патологий. Моя правая рука была в каком-то теплом коконе, а левая чувствовала холод окружавшего меня пространства. Где это я и почему здесь так пахнет хлоркой?