– Она на мне, потому что не продается. Это брак. Ее недочернили. Вас не смущает, что она синяя? То есть она немного не черная и очень синяя, темно-синяя, так сказать, – доходчиво пояснил он и поднес шляпу к настольной лампе у кассы, чтобы я мог убедиться.
Лампа идеально вписывалась в мрачноватый интерьер. Видавшую виды латунную ножку венчал приплюснутый стеклянный абажур, матово-белый снизу, темно-зеленый сбоку и неопределимого оттенка серого сверху. Рядом с лампой все становилось зеленым, включая синюю шляпу.
– И все-таки она синяя, – не сдавался продавец, утягивая зеленую шляпу за собой, – пойдемте к свету, и я докажу. Он резко оттолкнулся от прилавка и поплыл в сторону двери.
«Что за…» – подумал я и вытянул шею, чтобы посмотреть, как это у него получается. Тут он оттолкнулся от стеклянной полки и продолжил движение, растеряв волшебство и усердно разгребая руками воздух.
«Чудак на чем-то катается», – дошло до меня. Я почти повис на локтях и увидел, что он едет на барном стуле. Обычном одноногом барном стуле, только с колесиками.
– Не стоит. Я куплю ее без доказательств. К тому же у меня есть синий костюм, – я оттопырил полы своего пиджака.
Он уже добрался до конца прилавка, навалился на него, подпер голову руками, будто приготовился слушать длинную-предлинную историю, и спросил учтиво:
– Вы школьный учитель, да?
– Слава богу, нет. А вы?
– А я да.
Таким тоном отвечают, что сейчас половина десятого. Мне стало интересно, и я спросил:
– А что вы делаете здесь?
– Шляпы продаю.
– Не в том смысле, – сказал я.
– А у этого занятия есть другой смысл? – спросил он и расплылся в улыбке.
Я был не готов к общению с людьми. Максимум, который себе представлял, – зашел, купил, вышел. И все. Выкрутился хуже некуда:
– Я хотел спросить, а как же дети?
– Ах, дети… – продолжил он мечтательно. – Дети не перестают рождаться, и новые учителя, кстати, тоже. Но кто-то должен продавать шляпы.
– Звучит трагично.
– Я думал, вы скажете – цинично.
– По-моему, трагично.
Одна фраза, одна эмоция, один взгляд – так в природе между людьми происходит процесс мгновенного узнавания. Ты еще не знаешь, что это за человек, а уже стоишь перед ним как вкопанный. С ним иногда происходит то же самое. Узнать же мы можем только тех, кого отчасти знаем, – отражение самих себя и родственную душу, что в принципе одно и то же. Самое интересное выпадает на первые минуты общения, пока вы не начали внутреннюю интеллектуальную игру «Найди десять отличий».