– АААА! – Кира вскрикнула, но звук застрял в горле, будто его поглотила тишина. Она рванула назад, споткнулась о плюшевого зайца и упала. Зеркало исчезло. В комнате снова было темно, а из-под кровати Мишины пальцы схватили ее за лодыжку.
– Тихо! – его лицо, бледное, с фиолетовыми кругами под глазами, выглядело чужим. – Она здесь.
Они выползли в коридор. Из щели под дверью квартиры №13 стелился дым – густой, маслянистый, пахнущий жжеными волосами. Миша приложил палец к губам и потянул сестру к родительской спальне. Но дверь не поддавалась, будто её заклинило.
– Папа! Мама! – закричала Кира, стуча кулачками. В ответ – тишина.
Тогда Миша повел её на кухню. В окне, за которым обычно виднелись фонари и голые тополя, теперь зияла черная дыра. На подоконнике лежала ветка боярышника – сухая, с каплями, похожими на кровь.
– Мы должны найти её сундук, – прошептал Миша. – Бабка Наталья из пятого этажа говорила… Она шептала маме, что та **сосет жизнь**, как вампир.
Кира затрясла головой:
– Это сказки!
– А твои сны? А то, что мы не можем разбудить родителей? – Миша показал на холодильник. На его дверце, среди магнитов и рисунков, висел ключ – ржавый, с треугольным бородком. – Я нашел его в мусоропроводе. Он подходит к её двери.
Они шли по лестнице, держась за руки. Лампочка на четвертом этаже мигала, окрашивая стены в кроваво-красный. Дверь №13 была приоткрыта. В щели виднелся коридор, уставленный банками с мутной жидкостью. Внутри что-то плавало – мелкое, с щупальцами.
– Заходим, – Миша толкнул дверь.
Запах ударил в нос – смесь формалина, полыни и разложения. В гостиной, под слоем пыли, стоял сундук. На его крышке был вырезан символ: круг с переплетенными змеями. Когда Миша прикоснулся к застежке, раздался хриплый смех.
– Малыш, ты не туда зашел, – Агата Федоровна стояла в дверном проеме. Но это была не та сгорбленная старуха. Её кожа натянулась, став гладкой, как у тридцатилетней, а волосы струились черным шелком. Только глаза остались прежними – бездонными, как колодцы.