Слёзы начали течь сами по себе. Врач посмотрел на неё с сочувствием, сказал несколько слов утешения и вышел.
Ив посмотрела на почти безжизненное тело мужа – и вдруг рассмеялась. Безудержно. Смехом, который пронизывал каждую клеточку тела, причиняя боль. Смех и слёзы, вместе – как буря, вырывающая наружу всё: боль, обиду, тоску по несостоявшемуся счастью.
Она выскочила из палаты, потом из коридора, потом из больницы. Улицы. Лица. Голоса. Ив потеряла сознание и упала на землю.
***
Свет. Тёплый, яркий, почти обжигающий. Вокруг – люди. Похожие скорее на ангелов. Они стояли в странной очереди. Ив озиралась, пытаясь понять, где она. Здесь было много любви. Такой безграничной любви, какую никто и никогда не чувствовал. На мгновение она увидела мужа. Хотела окликнуть его, но он торопливо занял своё место в очереди.
Ив почувствовала – тепло уходит. Боль возвращается. Она медленно открыла глаза. Висок – резкая боль. Коснулась головы – рука окрасилась в кровь. Запах сырости. Она огляделась. Маленькая, бедная комната.
Вошёл старик. В руках – стакан с голубовато-зелёной жидкостью. Без слов протянул его Ив.
Она взяла, сделала глоток, поморщилась:
– Где я?
– Там, где должна быть.
Ив почувствовала тревогу:
– Я умерла?
– Нет, – ответил старик с загадочной улыбкой.
– Я могу уйти?
– Ты свободна в своих решениях. Как и тогда, когда решила упасть и удариться головой.
Ив удивлённо посмотрела на него. Сделала ещё один глоток – боль прошла.
– Я… это я так решила?
– Мы всё решаем. В каждом моменте. Важно лишь осознать это. И заметить, что случайности – вовсе не случайны.
Старик вышел.
Ив встала и, не теряя времени, пошла за ним. За стенами этой сырой комнаты снова начинался большой и опасный мир.
Телефон звонил без остановки. Мама… почему она звонит? Зачем?.. Ив судорожно пыталась вспомнить. От удара сознание было в тумане… Ах, да. Сегодня – день, когда она должна была поехать к матери и помочь по дому.
*** … Она сидела, опустив голову, напротив стареющей матери. Проглатывая злость, боль и обиду, слушала. Сколько себя помнила – мать всегда упрекала, всегда указывала путь, всегда показывала на ошибки, всегда учила, как «надо жить». Ив столько раз слышала это, что чувство протеста в ней давно окаменело. Как же ей сейчас, именно сейчас, хотелось, чтобы мать вдруг… замолчала. Подошла. Обняла. Прижала к груди и сказала: «Я с тобой, доченька. Я люблю тебя такой, какая ты есть. Не падай духом. Всё будет хорошо. Ты сильная. Чем я могу тебе помочь?»