А просыпаясь утром, ищу у себя симптомы: лихорадку, сыпь, неспособность наклонить голову. Изучаю каждый дюйм своего тела перед зеркалом. Мы все ждем, что случится все или ничего. Я мечтаю вернуться домой, обнять родных и рассказать Юми, как ее мама нас спасла. Вспоминаю наше с Кларой последнее путешествие – как, пролетая над Арктическим национальным заповедником, мы наблюдали миграцию последних северных оленей. Когда Дейв сообщает мне, что у него раскалывается голова, я рекомендую ему последовать собственному совету и не делать поспешных выводов. Однако говорю это, стоя в другом конце комнаты. Когда Юлия жалуется, что у нее болит живот, я советую ей выпить чаю. Все будет в порядке, говорю я, но в глазах ее плещется страх. Анализ слюны и крови Дейва показывает, что он заразился новым вирусом. Я не знаю, могу ли чем-нибудь помочь Юлии. В реальном мире люди, чтобы успокоиться, все отрицают, уходят в политику или ударяются в религию, но здесь, под куполом, важны только сухие факты. Юлия больше не выходит на пробежки, и групповой портрет нашей команды она так и не дописала. Мы продолжаем твердить, что закончим работу и поедем домой, иногда я в это даже верю. Надев зимнее снаряжение дочери, я прихватываю фигурку и шагаю через тундру, представляя, как Клара шагает рядом со мной под северным сиянием. Квадроцикл я не беру. Иду пешком до кратера целую милю. Воображаю, как вирус и все остальное, что прячет от нас лед, втягивается в статуэтку, как ее каменное брюхо впитывает все, что может причинить нам вред. Говорю дочери, что люблю ее, и бросаю фигурку в кратер в надежде, что все, извлеченное из земли, канет в нее обратно. Потом поворачиваю обратно к станции. Дыхание сбивается.
Я как раз пытался устроить в Лос-Анджелесе оплачиваемый стенд-ап концерт, когда в Америку пришла арктическая чума, в первую очередь поразив детей и взрослых с ослабленным иммунитетом. Почти два года я зарабатывал на жизнь, трудясь в санитарной службе, убирал заброшенные офисы и закрытые школы, а вечерами пытался рассмешить посетителей баров за выпивку. Мда, ребят, скажу вам, я буквально рвал толпу зрителей в клочья. Обычно мне из вежливости аплодировали хозяева заведений, чтобы создать иллюзию, будто в зале полно народу. Я уже почти потерял надежду устроить нормальный концерт, когда мне впервые за несколько месяцев позвонил менеджер.