– Приказываю вам, убейте! Убейте их немедленно! – срывая голос, визжал Карача, и сотники его побрели к своим отрядам – вести их на штурм захваченного казаками лагеря. Издалека мурза наблюдал, как по холму целой ватагой с дикими криками и визгом карабкаются его воины и как плотная пищальная стрельба нещадно косит их, устилая подножие возвышенности убитыми и ранеными. Тех, что еще живы, пытаются спасти, оттащить назад, но пули не дают сделать этого. Мрачнея, сотники посылали в бой все новые и новые отряды…
Матвей Мещеряк, возглавивший ночную атаку на лагерь Карачи, приникнув плечом к перевернутой телеге, служившей укреплением от густо летящих стрел, бьет из пищали неустанно, только успевает отдавать разряженное оружие и принимать готовое. Подле него, целясь, отстреливается Архип. Гришка Ясырь рядом – раненный в руку в ночном сражении – только и успевает заряжать пищали. Поодаль из кустов торчат стволы самопалов – казаки держат оборону на своих рубежах. Особенно яро сражается сегодня Тимоха, одноглазый рослый мужик с обширными залысинами и густой спутанной бородой – он с упоением мстит за младшего брата, тот погиб в отряде Ивана Кольцо. Но вот стрела, впившись в плечо, подкосила его. Не издав ни звука, он обломал стрелу пополам и, оскалившись, вернулся к прежнему месту.
– Долго не выстоим, атаман! Их – тьма! – взвыл Ясырь, насыпая порох в дуло пищали Архипа. Матвей, весь поглощенный боем, молчал, добела закусив губу…
…Карача не находил себе места, все ходил взад-вперед, изредка поглядывая на укрепления притихшего Кашлыка. Вокруг города оставалось все еще много воинов, а штурмующие лагерь силы значительно таяли…
– Пошлите еще людей! – кричал Карача на сотников, топая ногами.
– Тогда мы не сможем продолжать осаду! – возразил один из сотников, старик, служивший еще отцу своего господина.
– Еще слово – и я велю тебе самому пойти туда! – хватаясь за плеть, прошипел Карача, и в ту самую минуту со стен Кашлыка ударила пушка. Ядро, просвистев над головой мурзы, врезалось в столпотворение всадников, что издали также наблюдали за боем… Подняв испачканное землей лицо, Карача взглянул на разбросанные по сторонам тела убитых, на хрипящих, бьющихся на земле лошадей, а после с изумлением увидел, что из города, рассеивая толпу неприятелей пищальными выстрелами, выходит казацкое войско на помощь осажденным товарищам, и вел их – мурза не сомневался – сам атаман Ермак…