– Да, есть ещё один, – откликнулся я. – Скажите, Виктор Маркович, над чем перед смертью работал профессор? По какой теме?
Уголки губ Варакина поползли вверх в сардонической улыбке.
– Тема простая: негативные последствия Тильзитского мира для российской промышленности, сельского хозяйства и торговли, – отчеканил он. И тут же уточнил самым серьёзным тоном (с оттенком иронии, впрочем): – Тильзит – это городок такой в Пруссии. Там в 1807 году Наполеон с Александром Первым заключили мирный договор.
– Знаю, знаю, – отмахнулся я. – Присоединение России к континентальной блокаде Англии, признание наполеоновских завоеваний и так далее… Интересная тема.
– Интересная, – согласился Варакин несколько озадаченно (откуда у полицейского чина такие познания?). Поднялся. – Если вопросов больше нет, я откланиваюсь, – буркнул неприветливо.
– Всех благ, Виктор Маркович, – сказал Ульянов. – Вы, должно быть, сейчас поедете поминать профессора? У нас тут за воротами экипаж, можем подвезти.
– Сам доберусь…
И, не прощаясь, пошёл по аллее к выходу, засунув руки в карманы брюк. Мы остались.
– Ершистый молодой человек, – сказал Ульянов, глядя вслед.
– Ершистый – это ладно. Врать-то зачем?
Ульянов засмеялся.
– Вы тоже заметили? – спросил с интересом.
– Ещё бы… Себряков всю научную жизнь посвятил изучению биографий семейства Романовых. И вдруг на исходе шестого десятка переквалифицировался в экономиста. Последствия Тильзитского мира для российской промышленности и торговли, надо же… Версия на простака.
– А поскольку Варакин был ближайшим помощником профессора и в курсе всех его дел, ошибиться он не мог, – подхватил Ульянов. – Значит, сознательно вводит в заблуждение.
– Зачем?
– А чёрт его знает. Непонятно, а значит, подозрительно…
Встав, я принялся ходить по аллее взад-вперёд. Есть у меня такая привычка – думать ногами. Вот и теперь кое до чего додумался.
– Поехали ко мне в отделение, – сказал Ульянову, останавливаясь.
– Поехали, – согласился тот, поднимаясь и разминая ноги. – По пути обсудим что к чему. – Задрав голову, со вздохом посмотрел на небо, с которого раскалённо улыбалось солнце. – Хотя лучше бы за город, на залив…
– Я думаю, надо установить за Варакиным наблюдение, – предложил я, трясясь в казённом экипаже по пути в присутствие.
– А мотив?
– Определённого мотива пока нет, – признался я. – Но есть ощущение, что Варакин чего-то недоговаривает. И враньё это непонятное…