«Да с чего ты взял, что убили? – спросила Мария поражённо. – Мало ли с кем и по какому поводу беседуют полицейские. Человек же умер…» Виктор замотал головой. «Не-ет! Вот чувствую, что убили. Знал же, знал, что добром не кончится…» – «За что убили? Что именно добром не кончится?» Марии стало страшно. Пугали не только слова мужа, но и его вид. Взъерошенный, с остановившимся взглядом широко раскрытых глаз Виктор выглядел жутко.
«За что убили, говоришь? А вот было за что…» – «Ну, ну?» – «Себряков бомбу готовил». Мария схватила мужа за плечи и начала трясти. «Что ты говоришь, милый? Какую бомбу?» – «Мощную, Машенька. Всю Россию встряхнуло бы. А я помогал…» – «Господи!.. Да кто ж убил-то?» – «А вот для кого бомбу готовили, те и убили. Испугались сильно, стало быть…» – «Ты сказал об этом полицейским?» Виктор оскалился. «Ещё чего… Это была тайна Викентия Павловича. Пусть с ним и умрёт. А я не выдам. Не моего ума это дело. Меньше болтай – целее будешь».
Больше ничего говорить не стал, – как отрезало. Выпил ещё рюмку и собрался домой. Напрасно Мария умоляла его остаться. Виктор твердил, что завтра ему вставать с утра пораньше и готовиться к лекции. «А ты завтра вечером приходи. Погуляем, в синематограф сходим…» С тем и ушёл, крепко поцеловав на прощание. Перед уходом намекнул, что, может, и впрямь пора подумать о венчании, о детях…
Филатова замолчала, нервно теребя косу.
– Как же вы его отпустили на ночь глядя пьяного? – негромко спросил я.
– Да разве его остановишь, – тоскливо сказала женщина. – Если уж чего решил, так и сделает, хоть кол на голове теши… И не был он пьян. Выпивши – это да. Ну, думаю, ладно. Проспится, съездит в университет, а вечером уже и поговорим на трезвую голову. Кто ж знал, что всё так получится, – добавила горестно.
Во время рассказа Филатовой Ульянов делал какие-то пометки. Отложив перо, спросил неожиданно:
– А вот скажите, Мария Михайловна… Когда мужа проводили, вслед ему не выглядывали?
– А как же, – сказала женщина, не задумываясь. – Я ему всегда вслед смотрела, крестила на дорогу… И в тот вечер тоже. Даже окно открыла, высунулась.
– Очень хорошо. Не заметили часом чего-нибудь необычного?
Филатова задумчиво огладила на коленях тёмную юбку.
– Да что ж необычного… Ничего такого не припомню.
– Ну, может, следом кто шёл?