– А могли пристрелить!
Он был рус, с обгоревшим на солнце красным лицом сельского жителя, на щеках курчавилась рыжеватая бородка, прозрачными камушками любопытно поблескивали голубые глаза, в которых, как погода в горах, легко и быстро меняется выражение смущения, сочувствия и лютой жестокости.
– Могли! – прошепелявил Алик разбитыми губами, поднялся на подрагивающие ноги, пошатываясь, подошел к наркоману, пнул раз, другой, третий в лицо, в живот. Тот только утробно хекал.
– Не убивай! – Двойной Вибрам вынул патрон из обреза, хотел провернуть его на указательном пальце на ковбойский манер, но он сорвался, Вибрам подхватил его двумя руками и рассмеялся с льдинкой в голосе. В его непринужденных движениях было что-то кошачье. Он легонько ткнул ногой лежащего купца, тот поднялся на четвереньки и сел. Двойной Вибрам взвел курок, приставил обрез к его лбу и нажал на спусковой крючок. Обрез звонко щелкнул. Купец дернулся, он был бел, голова старчески тряслась.
– Отсыревшим патроном зарядил? – забавляясь, как кот с мышкой, спросил купца, добродушно поглядывая на свою жертву. Снова взвел и снова спустил курок, целя ему в голову.
– Что с ними делать будем? – обернулся к чикиндисту.
– Утопим, пусть плывут ко двору участкового, он давно ищет с ними встречи. – Алик нагнулся над ручьем, плеснул в разбитое лицо холодной водой, розовые струи, извиваясь, потянулись по течению. Краем глаза он видел, как Двойной Вибрам наклонился к купцу и, зловеще улыбаясь, проговорил что-то вполголоса. Алик услышал лишь конец фразы: «… хин друг».
На купца его слова подействовали ошеломляюще, он затравленно взглянул на чикиндиста, поднялся, перекинул руку дружка через плечо и поволок его вниз по тропе.
– Придут ведь кодлой?! – вопрошающе взглянул на спасителя Алик.
– Не придут, – твердо сказал странный гость. – Если хочешь, догони и добавь… Только не убивай.
– Да пошли они…
– Я тоже так думаю!
Прихрамывая, ощупывая языком вспухшие десны, Алик отпер дверь, вынес посуду, разложил возле ручья костер и навесил над огнем чайник.
– Как зовут-то?
– Виктор!
– А меня Алик!
Гость кивнул, вынул из кармана пачку рублевок, отобранную у купца, располовинил на глаз и, не спрашивая согласия, сунул половину в карман энцефалитки Алика, затем снова принялся разбирать и ощупывать обрез. Странный был тип. Алик не мог понять, нравится он ему или нет.