Пронзаю ее свирепым взглядом.
К счастью, меня спасает еще одна машина, появившаяся на подъездной дорожке. За рулем сидит Шелби.
– Вечером ты мне за это заплатишь, – шепчу я, склонившись к уху Харлоу.
– Используешь губы или пальцы? – подмигивает она. – В любом случае я выиграла. – Чмокнув меня в шею, она поворачивается, чтобы поздороваться с моей сестрой.
– Ты привезла мне платье? – Шелби поднимает очки на макушку.
– Рад тебя видеть, Шелби, – замечаю я, обнимая Харлоу.
– С тобой я не разговариваю. И ты знаешь почему.
Непонимающе смотрю на нее.
– Что я еще натворил?
– Ну хватит вам, – вмешивается мама.
Шелби бросает на меня хмурый взгляд, я же взираю на нее с недоумением.
– Кстати, Сюзанна из отеля говорит, что к вашему приезду все будет готово, – произносит сестра.
Теперь уже я начинаю злиться.
– Из какого отеля? – интересуется мама.
– О, так ты не сказал? – тянет Шелби. Хочется толкнуть ее в плечо в надежде, что она рухнет со ступенек. Однако я уже проделал это в восемь лет. Выпороли меня тогда знатно. – Трэвис решил остановиться в отеле.
– Что? – потрясенно спрашивает мама.
– Давайте есть пирог, – предлагает Харлоу, хлопая в ладоши. – Я немного проголодалась. – И начинает подниматься по ступенькам, спрашивая, можно ли ей воды.
Мама никогда не проявляет грубость и не отказывает, поэтому идет в дом вместе с Харлоу.
– Тебя что, в детстве обидели? – бросаю я сестре. Она лишь смеется в ответ и, стукнув меня по руке, направляется в дом. – Нет, серьезно, почему ты на меня злишься?
– Вовсе не злюсь, – усмехается Шелби, обернувшись через плечо. – Просто держу тебя в тонусе.
– Ну почему мне не досталось брата? – спрашиваю я, подняв глаза к небу.
Потом, тряхнув головой, иду в дом. Может, мама уже забыла, что мы остановились в отеле?
Напрасные надежды.
Стою в баре, ожидая, пока мне принесут выпить.
– О, вот и ты, – слышится за спиной.
Обернувшись, вижу лучшего друга. Беннетт со съехавшим набок галстуком подходит ближе и хлопает меня по плечу.
– Ненавижу костюмы!
Усмехаюсь в ответ и облокачиваюсь на барную стойку. Беннетт учится на юридическом, поэтому ему пора бы привыкать к костюмам.
– Главное – не застегивать верхнюю пуговицу рубашки, – подсказываю я.
– Никакой свободы движений, – сокрушается он и пытается скрестить руки на груди. – Я словно в смирительной рубашке.