Вечно Наташа находит где-то таких… ради денег, конечно. С этим экземпляром не повезло: он узнал, где обитает его хитрая пассия, и теперь не оставит ее. Либо помешался на ней, идиот, либо Наташа кинула его на бабки. А она ведь может.
Разминая шею до приятного хруста, Фаина направилась к себе, не без удовольствия приметив, что муравейник наконец-то ожил. Или это она достаточно ожила? Где-то играла музыка, шел оживленный спор со стороны кухни, а в 405-й громко и назойливо стучали молотком. Чего это Кирилл удумал, ремонтом заняться, что ли? На него не похоже… хотя с его затяжной депрессией от неразделенной любви не помешало бы отвлечь себя физическим трудом.
Фаина собралась было игриво подскочить к распахнутой двери и ошарашить соседа внезапным появлением, возможно снабдив все это визгом раненого дельфина, но вовремя вспомнила, что к Кириллу недавно кого-то подселили и ее выходка, такая безобидная среди людей, которые давно ее знают, теперь может оказаться максимально неуместной.
Когда же тут появился новенький? Недели полторы назад. Да-да, точно. Об этом еще все говорили. Но кто он такой? И как выглядит? Кажется, кто-то даже называл его имя… Не вспомнить.
Любопытство юрким зверьком очнулось в девушке, омыло блестящую шерстку, поднялось на задние лапки и наклонило усатую мордочку с маленькими лукавыми глазками. Большую часть времени хладнокровная ко всему, что ее окружает, Фаина ощутила щекочущее жжение в области солнечного сплетения. Проходя мимо, она не утерпела и покосилась в дверной проем.
То, что она там увидела, оказалось довольно приятным зрелищем.
Человек был виден не полностью, примерно наполовину – он стоял чуть сбоку от дверного косяка. Темно-синий банный халат, небрежно распахнутый на груди и, как показалось, надетый на голое тело. В его вырезе на тончайшей невидимой леске болтался кулончик, напоминающий пентаграмму. Толстый пояс туго обтягивал талию, подчеркивая ширину плеч, гладкую шею и ключицы. Роскошная мокрая шевелюра была небрежно уложена назад, открывая высокий лоб с небольшими залысинами.
Фаина моргнула несколько раз, пользуясь тем временем, пока ее не заметили, чтобы все получше рассмотреть.
В руках юноши мелькал увесистый молоток, в зубах он сжимал еще один гвоздь, помимо того, который методично забивал. Судя по сведенным у переносицы бровям, новенький был так поглощен своим делом, что всего остального мира для него не существовало. Соседка могла бы простоять тут сколько угодно, оставаясь вне поля его внимания.