Она встала с дивана и пошла к нему, указывая дрожащей рукой на телефонный аппарат.
– Звони, она тебя пожалеет. Алешеньку своего…
– Не смей трогать мать!
– Да, мамочка у нас главная, мама то, мама се. Без мамочки мы никуда, а что мамочка скажет? Даже дочь мы Клавой назвали в честь твоей мамочки дорогой!
Мужчина стоял, сжав кулаки, лицо его было пунцовым от напряжения.
– Стерва!! – вырвалось из него. – Прочь с глаз моих!
Женщина ринулась из зала, но в коридоре резко остановилась, голос стал спокойнее:
– Я уйду от тебя Алексей.
Тот, не оборачиваясь, только махнул рукой в ее сторону.
Женщина прошла в спальню, не раздеваясь, упала лицом в подушку и дала слезам волю.
Клава подошла к двери, прислушалась. Вроде бы кто-то кричал, но может показалось. Родители явно были дома, но как всегда она не стала нажимать на кнопку звонка, а воспользовалось своими ключами.
Ключ легко повернулся в замке. Дверь открылась с легким скрипом. Клава осторожно, не спеша, даже с опаской осмотрела через открывшуюся щель прихожую. Медленно вошла и захлопнула дверь. На границе прихожей и зала стоял растерянный отец.
– А, это ты – сказал он безучастно и махнул руками в стороны.
Поясок его халата развязался, полы свободно болтались из стороны в сторону. В руке он держал смятую газету. Волосы его были растрепаны, стоял он какой-то нерешительный и вообще, имел жалкий вид. Так выглядит человек удивленный и до конца еще не пришедший в себя после неожиданного удара. Он поддался вперед, губы сомкнулись, как бы в преддверии слова, но что-то его остановило. Посмотрел на смятую газету и пошел, расправляя ее, в направлении кресла.
Клава разулась, сняла пальто и берет. Ей казалось, что она чувствует каким-то непонятным органом тягостную, неприятную атмосферу, поселившуюся на тот момент в квартире. Это чувство было ей знакомо. Она представляла его себе образно. Как будто жирные, черные пятна осели на стенах и медленно, вытягиваясь, сползают вниз. Как ни странно, это ее трогало мало, она уже привыкла. Человек, видимо, ко многому привыкает.
Надев коричневые шлепки, она пошла в ванную, умыться. Долго мылила руки, мыслей в голове не было. Выйдя из ванной, Клавдия услышала тихие всхлипы, исходившие через открытую дверь из находящейся близко спальни. Она осторожно открыла дверь и тихонько, на цыпочках вошла в комнату взрослых. Мама лежала на животе, уткнувшись лицом в подушку. Ее тело время от времени несильно вздрагивало. Отойдя недалеко от порога, Клава остановилась и в нерешительности посмотрела на дверной проем. Потом подошла ближе и положила руку на правое плечо матери. Та перестала вздрагивать, немного успокоилась. Щелкнул механизм часов в зале, металлическая мелодия проиграла восемь тактов. Мать положила, не поворачиваясь, свою ладонь поверх ладони дочери и несколько раз слегка похлопала ею. Потом уперлась в кровать руками и со вздохом поднялась и присела на край. Тушь немного потекла, но много мокроты на лице не было, веки почти не припухли. За все время не было сказано ни слова. Мать посмотрела на дочь, хлюпнула в последний раз, утерлась рукой. Выдвинула ящичек тумбочки, достала оттуда салфетку и стала вытирать остатки слез и растекшуюся тушь.