Барвиль встав, подошел к комоду. Оттуда он вытащил огарок свечи и связку огромных ключей. Затеплив свечу от уголька из печки, он вышел в дверь, даже не оглянувшись. Брат Гуго поспешил за ним.
Барвиль шел через свой склад. Они пробирались между бесконечными стеллажами, пока не дошли до деревянной лестницы. Взобравшись по ней на второй, а затем и на третий этаж, они прошли между таких же стеллажей, пока не оказались перед массивными дверями, окованными железом.
Вставив один из ключей в замок, достопочтенный Барвиль открыл его и прошел внутрь. Францисканец шагнул следом и подошел к окну. Он сразу понял, что это то, что нужно. Узкое оконце-амбразура выходило на площадь перед гостиницей «Мадлен» господина Рене. Отсюда можно было пересчитать всех кур, бродивших по двору гостиницы. Тем не менее, граф де Морсан, окинув комнату взглядом, с сожалением покачал головой:
– Достопочтенный господин Барвиль! Вы, кажется, забыли, что при моем грузе должны постоянно дежурить люди. Я сам здесь буду дежурить. А здесь посмотрите, голые стены. Даже присесть не на что. И холодно. Я не собираюсь мерзнуть!
– Эта…печка же есть!
– Печку я вижу, но я также вижу, что у нее дымоход разобран! Дым что, будет идти прямо в комнату? Я ухожу.
– Девять солов.
– Я не буду снимать это помещение.
– Восемь.
– Я не торгуюсь. Прощайте.
Граф направился к двери.
– Э…а… погодите…есть еще одно… рядом.
Они вышли из этой комнаты.
Достопочтенный Барвиль задержался, чтобы тщательно закрыть за собой дверь на замок.
Затем любезный господин Барвиль, обойдя стеллаж, открыл соседнюю дверь. В этой комнате была и печка, и даже было какое-то подобие мебели: топчан, два стула, шаткий столик.
Из окна, правда, вид был несколько иной: была видна лишь часть двора, зато можно было разглядеть городские ворота Люмьера, а за ними начинались две дороги. Прямо в сторону Нима устремлялся новый ланкедосьенский тракт, налево уходила старая дорога на Сомьер.
– Ну, здесь хоть печка есть. Она топится?
– Пятнадцать солов.
Граф де Морсан почувствовал, что начинает терять терпение.