Достопочтенный господин Барвиль нахмурился. Было видно, что такая идея ему внове.
– Вспомните, что произошло с ценами, когда прошел слух, заметьте, только слух, что маркиз де Каверак нашел бочонок золота?
Господин Барвиль открыл свой жабий рот, потом закрыл его и снова открыл:
– Они подскочили вверх!
Достопочтенный господин Барвиль был возмущен.
– Вот видите! Цены подскочили вверх! И это от слуха, одного только слуха, что найден жалкий бочонок золота, весом в тридцать фунтов. А представьте, что будет, если каждый, кому не лень, будет колдовать?
– Что?
– Подумайте, что будет с нашими деньгами? Которые мы зарабатывали в поте труда своего?
– А… Что?
– Мы разоримся. Я разорюсь, вы разоритесь. Наше золото обратится в грязь! Не буквально, конечно, оно так и будет в виде золотых монет лежать в наших сундуках. Но на наше золото ничего нельзя будет купить! Его перестанут брать. За него перестанут давать товары. Зачем людям нужно то, что и так есть у всех? Ценность золота в его редкости! Вы согласны?
– А… да… это… да. Оно редкое!
– Представьте теперь, что кто-то нашел способ добывать золото из глины. Оно перестанет быть редким. Так?
Барвиль молчал. Было видно, что эта идея с трудом пробивает дорогу к его разуму.
– Ну… наверно…да…
– Вот видите. Если кто-то сделает так, что золото перестанет быть редким, оно потеряет ценность. Вы согласны?
Господин Барвиль сверлил графа своими красными глазками. То, что говорил этот человек, ему очень не нравилось.
– Это… Как это… взять … и превратить глину в золото? Так не бывает.
– Вы ошибаетесь. Бывает.
– Э…
– Хотите, я вам покажу?
Барвиль откинулся от брата Гуго как можно дальше, уперевшись спиной в стену. Глазки достопочтенного господина Барвиля совершенно вытаращились, бульдожья челюсть отвисла.
– А… это… вы что, хотите колдовать прямо здесь?
– Конечно! Иначе вы мне не поверите. А так вы убедитесь сами! Ну, что сидите? Дайте мне любой платок или чистый холст. А еще принесите мне несколько глиняных черепков.
Достопочтенный господин Барвиль не двигался с места. Он не мог поверить ни одному слову этого странного графа де Морсана.