– У нее что-то стало очень скакать давление и сердце болит. Говорит, что сегодня много лучше, спасибо, – неразборчиво говорила Аня, набив рот третьей булочкой.
– Когда же она ко мне соберется? Думаю, вам целесообразнее прийти ко мне, чем мне к вам, тебе же потребуется время для знакомства с книгами. Не возражаешь? – Францевна уже придвигала к себе изумительную эмалированную пепельницу с горой пепла и окурков. Причем, по ним можно было судить о ее вчерашнем дне – на части окурков сохранились следы помады – видимо она ходила на улицу и красила губы.
– Конечно-конечно. Я привыкла, – Анфиса и правда привыкла, что везде, где она бывает, накурено, хоть топор вешай. В мастерской монотипии, в на кафедре вуза, на лестнице, не говоря уж о вечеринках, на которые она частенько ходила. Хоть с этим и боролись в вузе, но неэффективно.
– А бабушка не курит?
– Нет, и вроде никогда не курила. А теперь здоровье не позволяет.
– А я всегда немного курила, а в войну, блокаду, без этого никак. Я тебя отвлекаю, работай, изучай. Смотри, тут еще есть альбомы, – и она распахнула нижнюю дверцу большой тумбы и оттуда, с грохотом, упала большая жестяная коробка и мотки шерсти с воткнутыми спицами. Усмехнулась. – Прости, порядок – это не мое.
Время летело быстро, и за окном стемнело. Анфиса почти не делала пометок в приготовленный, еще дома, любимый блокнотик, а все смотрела, читала тексты с ятями, наслаждаясь прекрасными репродукциями и погружаясь в другую эпоху. Внезапно она спохватилась и посмотрела на хозяйку этой квартиры, которая заснула на канапе, которое ей явно было мало, уронив на лицо газету. Газета мерно шевелилась в такт ее дыханию.
Быстро разложив все по местам, и наведя относительный порядок, Аня тихонько покашляла, потом еще. Под газетой началось движение, сначала она упал на пол, и ее хозяйка резко села на канапе.
– Я не сплю, – сказала она, озираясь, как будто оказалась тут впервые. – Еще кофейку?
– Спасибо вам огромное, Лилия Францевна. Простите, что засиделась. Мне пора, – боюсь, бабуля волнуется. И вам тут мешаю, – скороговоркой тараторила Аня, продвигаясь к прихожей.
– Что ты, милая. Совершенно не мешаешь. Приходите с бабушкой, как она поправится или одна, когда тебе удобно. Только не очень рано. Я часов до десяти сплю, с вечера не уснуть, а иногда полночи брожу… – басила Лилия Францевна вслед засидевшейся гостье.