Всего пять лет, как они жили вдвоем, без мамы. Анфисе уже казалось, что черты ее лица стали размываться в памяти и терять свою четкость, только боль и тоска остались такими же сильными, как в тот осенний день, когда ее не стало. «Инфаркт» – это слово постоянно звучало в мозгу Анфисы, вызывало чувство обреченности и безысходности. Сколько она помнила маму – она все время трудилась, причем на нескольких работах, и делала это легко, с улыбкой. Начала она работать рано, сразу после музыкального училища. Ей прочили блестящее будущее, но, увы, ничему этому было не суждено сбыться. Ей переходили дорогу гораздо менее талантливые соперницы с о связями и деньгами. У нее не было ни того, ни другого. И если сначала у нее были какие-то надежды на случай и удачу, на то, что ее может услышать антрепренер, или известный музыкант, директор концертного зала и пригласит к себе и потом, потом… Фантазия рисовала картины блестящего успеха, концертные залы и цветы. Но, вскоре, эти надежды растаяли. И если сначала она пела в Дворцах культуры, перед началом кинофильма в кинотеатре, то потом, в поисках стабильного заработка, перешла работать в детский сад, и подрабатывала вечером тапером в ресторане на Невском. Петь приходилось все реже.
А вскоре она встретила его, и судя по тому, что она совсем не любила рассказывать об отце, он обманул ее и оставил одну с ребенком. Хотя нет, не одну – ее спасала бабушка, которая тогда еще работала и разрывалась между работой и помощью дочери, поддерживая ее во всем. На нервной почве или от стресса, у мамы пропал голос. Обе женщины обожали свою маленькую девочку, и та росла счастливым ребенком, совершенно не переживающим по поводу отсутствия отца. Объяснение, что он погиб, вполне устроило Анфису.
– Как ты долго, милая! А мы с Лилией Францевной уже начали пить чай без тебя, не дождались! – хлопотала бабушка вокруг маленького столика, накрытого в гостиной старой плюшевой скатертью. Обычно они перекусывали за квадратным столом в другой комнате, который служил им кухонным, но сегодня был особый случай. А на коммунальной кухне, как правило никто не ел, даже их небольшой холодильник стоял в комнате. – Познакомься, Аня, моя подруга молодости – Лиличка!
– Здравствуйте, очень приятно! Меня, правда, зовут не Аня, а Анфиса! Это бабушка так называет, – все еще стоя, запыхавшись, оглядывала внучка незнакомку. Поражали в ней черные нитяные перчатки, которые она не сняла, даже сев за стол, и крупная брошь в виде стрекозы на груди. Пожилая дама была грузная и, очень величественная, в волнах черного кружева на груди и плечах.