Бьерн был высоким, мощным мужчиной, которому скоро предстояло праздновать свое шестидесятилетие. Его жесткое узколобое лицо выдавало в нем человека, который успел на своем веку повстречать множество опасностей. Его потухшие, табачного цвета глаза взирали на чащу, через чью непроглядную крону вековых сосен с трудом пробивались лучи полуденного солнца, вырисовывая на лесной подстилке из мха и опавших листьев причудливые узоры из света и тени.
Ранее подобные вылазки в лес представлялись Бьерну путешествием в мир первозданной природы, где тишину нарушает лишь шелест листьев и нежный шепот древних тайн – пение птиц, мелодично разливающееся в тишине, и редкий шорох из глубины чащи, вызывающий волну неопределенности и легкого страха, которые легко побеждались его винтовкой Крага-Йоргенсена, что передавалась из поколения в поколение, начиная с прадеда. Кроме семейного талисмана Бьерн носил с собой табельный пистолет-пулемет HK MP5 2034 года выпуска и пистолет HK P30.
Аромат хвои вперемешку с привкусом сосны ласкал его нюх; нежный ветерок, играя на его непричесанных волосах, шептал тайны древнего леса, пробуждая благоговение перед его мощью и красотой. Но в этом спокойствии скрывалась тревога: свежие следы – маленькие, почти незаметные отпечатки лап. Дикая природа, могучие хищники – рыси, призрачно скользящие среди деревьев, волки – полновластные хозяева этих мест, не любили людей, что так жадно сужали их ареал обитания. Но их Бьерн не боялся, поскольку за время своей службы в армии успел поучаствовать не только в государственных конфликтах, но и также в охоте на различные оккультные сообщества, что словно грибы после дождя возникали последние полтора десятилетия во всем мире то тут, то там. Там он узнал ужасы, что способен творить человек, но никак не зверь.
Бьерн продолжал углубляться в лес, следуя едва заметной тропой, чтобы ощутить спокойствие перед надвигающейся скрытой угрозой. Он не раз в детстве ходил этими тропами и знал их как свои пять пальцев. Магия и загадки этих лесов всегда готовили его к встрече с неведомым хищником. Он обычно знал, как это будет: внезапно глубокая тишина прервется хрустом ветки – тонким, словно звон стекла; сердце замрет, после чего ритм начнет резко учащаться, чувства обострятся, через мгновение станет понятен источник звука, и хищник, кем бы он ни являлся, падет к ногам Бьерна от точного выстрела винтовки. Так обычно и происходило.