– Талион, я уважаю твой труд и то, что ты сделал для деревни. Но помочь могу лишь куском мяса в дорогу. Мы останемся здесь, будем помогать выжившим, а наши топоры и луки будут защищать это место. У нас нет лишней брони или меча. Но если ты отправишься в Фенмарш, расскажешь им о произошедшем, там ты сможешь найти всё необходимое. А пока оставайся с нами, переночуй в лагере и утром отправляйся в путь. Подойди к Элреду, вон тому рыжему парню, он тебе всё покажет.
Я кивнул, понимая его слова. Остаться на ночь здесь было разумно. Нужно было набраться сил перед долгой дорогой. Элред, рыжеволосый охотник, вручил мне кусок мяса и кружку эля. Я сел у костра, прислонившись к камню, и начал есть. Мясо было сочным, эль – крепким и терпким, но даже они не могли заглушить горечь в моей душе.
Костер трещал, выбрасывая в ночь искры, которые тут же гасли в холодном воздухе. Я смотрел на пламя, чувствуя, как усталость медленно окутывает меня. Мои веки налились свинцом, тело ныло от боли и напряжения.
Я боролся с собой, пытаясь удержаться в реальности, но мысли путались, как нити в руках пьяного ткача. В голове мелькали обрывки воспоминаний: крики, огонь, лица орков, их звериные глаза, полные ненависти. Я видел, как падают люди, как рушатся дома, как Горнстед превращается в пепел. Эти картины не отпускали меня, даже когда я закрывал глаза.
Я прислонился к камню, чувствуя его холодную твёрдую поверхность. Костер трещал, его свет дрожал, отбрасывая длинные тени на лица охотников. Они сидели молча, уставившись в пламя, будто надеясь найти в нём ответы на вопросы, которые уже не имели смысла. Я чувствовал, как усталость медленно окутывает меня, как тяжёлое одеяло. Мои руки дрожали, хотя я сжимал их в кулаки.
И тогда я сдался. Сон накрыл меня, как волна, унося в тёмные воды забытья. Последнее, что я помнил, – это треск костра и далёкий вой, доносящийся со стороны гор.
Я проснулся от крика петуха. Солнце уже поднималось над горизонтом, окрашивая небо в розовые и золотые тона. Костер догорал, оставляя лишь горстку углей. Охотники уже собирались, их голоса звучали тихо, но уверенно. Я поднялся, чувствуя, как тело ноет от неудобной позы, но в душе появилась твёрдость. Дорога ждала. Я взял свой молот, поправил сумку на плече и бросил последний взгляд на пепелище Горнстеда. Это было прощание. Но не конец.