Он протянул руку и накрыл ладонь Миссио своей. В этом жесте было что-то ритуальное.
"Но прежде чем ты пойдешь туда, тебе нужна защита".
Феликс достал из кармана небольшой предмет, завернутый в кусок темного бархата. Развернув ткань, он показал серебряный медальон на тонкой цепочке. На поверхности медальона был выгравирован тот же символ – первичный код, но окруженный кругом из странных рун.
"Это очень старая вещь", – сказал Феликс с необычной для него серьезностью. – "Ее передала мне женщина, которую некоторые считали ведьмой, а другие – просто сумасшедшей. Она сказала, что медальон найдет своего настоящего владельца, когда придет время".
"И ты считаешь, что я – настоящий владелец?"
"Я считаю, что тебе он нужнее, чем мне," – Феликс протянул медальон Миссио. – "Он не защитит тебя полностью, но поможет сохранить себя во время переходов между состояниями. Считай его якорем, который не даст твоему сознанию раствориться в трансформации".
Миссио взял медальон. Металл был неожиданно теплым, словно предмет только что сняли с чьей-то шеи. Он надел его, и серебряный диск скользнул под рубашку, касаясь кожи над сердцем.
"Я провожу некоторые исследования," – продолжил Феликс. – "Есть несколько людей, которые испытали подобный опыт. Некоторые сошли с ума. Другие изменились… иначе".
"Что значит 'иначе'?"
"Они обрели способность видеть оба аспекта реальности одновременно – и логос, и патос. Видеть структуру в хаосе и эмоцию в математике. Некоторые называют их мета-интеграторами".
Миссио нахмурился. Это звучало как бред, но после того, что он пережил в лабиринте, слова Феликса обретали странную достоверность.
"Я хочу тебе кое-что показать", – сказал Феликс, доставая еще один предмет из внутреннего кармана.
Это была книга – старинная, в кожаном переплете, с потертым золотым тиснением на корешке. Миссио разглядел название: "Liber Mutationis" – "Книга Изменений", написанная на смеси латыни и другого языка, который он не мог идентифицировать.
"Рукопись семнадцатого века", – пояснил Феликс. – "Автор – монах-бенедиктинец, который провел сорок лет в полном одиночестве, изучая природу трансформации. Не только физической, но и ментальной, духовной. Он описывает опыт, поразительно похожий на твой".
Он открыл книгу на заложенной странице и повернул ее к Миссио. Там был рисунок – детально выполненная гравюра, изображающая человеческую фигуру, разделенную пополам вертикальной линией. Левая сторона была строгой, геометрической, правая – текучей, органической. Над головой фигуры парил знакомый символ.