– Да, парни, дела у вас… – только и сказал Малышев, опустив глаза, чтобы скрыть иронию и презрение.
«Будь я на месте Хоум – Офиса, гнал бы вас отсюда в три шеи! – подумал он. – Но если этим прохиндеям убежище всё-таки дадут, то я нисколько не удивлюсь. Скорее откажут тем, кого подвергали пыткам или пытались убить, – эту эмиграционную политику Англии я уже изучил достаточно хорошо.»
– А у тебя что произошло? – поинтересовался Аквануа.
– Да так… с вашими глобальными проблемами и сравнивать нечего, – уклончиво ответил Малышев.
– А зачем тогда убежище просил? – недоумённо посмотрел тот.
– Наверное, глупый был, вот здесь чего-то не хватало… – покрутил пальцем у виска Малышев.
Оценив по достоинству его откровение и самокритичность, приятели потешно захохотали и в знак одобрения вскинули кверху большие пальцы рук.
А Аквануа, вероятно, решив, что теперь новый сосед уже свой в доску, и поэтому безропотно согласится с любым его действием, первым делом усилил громкость магнитолы до прежней.
«Ладно, потешься, пока я спать не собрался, а потом, если не угомонишься, я твою какофонию быстро ликвидирую!» – скреготнув зубами, подумал Малышев.
За разговорами время незаметно приблизилось к полуночи.
Вскоре Габо попрощался и ушёл к себе спать.
– И нам пора бы отдохнуть, – сказал Малышев, подавляя зевоту.
– Я в это время ещё не ложусь, – ответил Аквануа, очищая возле стола банан и пританцовывая в такт музыке.
– Тогда выключи магнитолу! – с нарастающим раздражением потребовал тот. – Да и окно не мешало бы приоткрыть, а то ведь задохнёмся!
Упрямый негр округлил глаза, словно был поражён неслыханной дерзостью. И даже банан изо рта вынул, не успев откусить.
– Это моя комната, и поэтому только я здесь решаю, как мне поступать! – с вызовом воскликнул он. – А если что-то не устраивает – иди к администратору и проси другую!
«Круто… – с ухмылкой подумал Малышев. – Так мы с тобой, уважаемый, проживём не дольше, чем собака с кошкой!»
– А почему нельзя приоткрыть окно? – с недоумением поинтересовался он.
– Потому что я из Африки и здесь мёрзну! – резко ответил негр.
«Знал бы, что ты такой неженка, – тулуп, шапку и валенки из России привёз бы… – усмехнулся Малышев, раздеваясь и собираясь в душевую комнату, которую он приметил ещё тогда, когда шёл с охранником. – Как деду столетнему, что на печке живёт, и даже летом только в зимней одежде во двор выходит. Ладно, если до того времени, как я вернулась, этот тип не образумился, придётся, исходя из лучших русских традиций, устроить ему тёмную…»