– Красиво здесь! И спокойно.
Я усмехнулся:
– Да, красиво. А через каких нибудь девять лет все это – я повел рукой с сигаретой – будет лежать в руинах…
– А может нет? Старый, ну вот смотри, мы сейчас в Параллели – так?
Я кивнул.
– Причем, неизвестно в какой – продолжил Полев. – Почему бы не предположить, что эта Параллель, отражение другой Параллели, а та – предыдущей. И каждое отражение меняет исходник, искажает его.
Я улыбнулся.
– Роджер Желязны, кстати, поляк. Королевство Амбер. Кто мне говорил когда то, чтобы я завязывал с идеями Желязного, а?
Винни не смутился.
– Да хрен с ним! Тут важен сам принцип! Если допустить, что мы находимся в отражении отражения, то возможно в этой Параллели войны не будет.
– Валя, я очень на это надеюсь. Потому что теперь мне есть что терять. Однако – я посмотрел на часы – пора нанести визит пану Мирскому. Я пойду один, поневаж пан боище обцих.12
– Кто там? – раздался старческий голос из за массивной двери.
"Вот старый жидяра! Ведь не более двадцати минут назад я ему звонил, и мой приметный "майбах" стоит у него под самым окном" – беззлобно подумал я.
– То я, пан Юлиуш, Стариновский!
Защелкали замки, загремела щеколда, и меня впустили в квартиру. Сразу перешли к делу. Я выложил из бумажника монеты, Мирский вооружился часовой лупой, зажег яркий свет и предложил мне сесть. Осмотр не занял много времени. Старик пожевал сухими губами.
– Итак, пан Анатоль, монеты в хорошем состоянии. Я их возьму. Сколько вы хотите за них?
– По 400 долларов за каждую.
Брови антиквара поползли вверх:
– Езус Мария, это слишком дорого, пан Анатоль!
– Дорогой пан Юлиуш, я в этом деле не первый год (соврал!) и знаю настоящую цену хорошим вещам. К тому же до вас я имел беседу с профессором Казимиром Бялковским, но мы не сошлись в цене. И только из уважения к вашим сединам, я готов сбавить цену до каких то несчастных 370 долларов!
Мирский вскочил, начал расхаживать по комнате и потирать руки. Наконец он перестал маячить и повернулся ко мне.
– Пан Анатоль! – торжественно начал он, – вы всегда привозили мне действительно интересные монеты, но 370 долларов… Давайте сойдемся на трехстах пятидесяти?
Не подав виду, как меня обрадовало это предложение – а я ведь уступил бы ему даже за триста! – я изобразил на лице кислую мину и согласно кивнул.