Их много, и им хочется одного – поскорее преодолеть обрядовость танцев. Многие безнадежно старательны, некоторые хищнически подражательны, гордые единицы знают, как надо – человек-паук наверху их закручивает в однородно вырожденную смесь, сплетая паутину из звуков, высоких и низких. Падшие на его паутину не возвращаются – падают, извращаются в окружающем, изменяют дню с ночью.
Сижу – она не пускает. Не пью, не курю – я изгой в мире ритмизованных, говорящих собою тел, попеременно освещаемом, осязаемом мной. Я задыхаюсь, не слышу себя, но я здесь – скажите зачем, ибо я не могу признаться себе. Мои барабанные перепонки в агонии, мне не хочется пить, чтобы выходить и входить, испускать соленый сок в отсутствии ветра. Я не рыбак, я наблюдатель – наглая наживка не приживается на наконечнике моего удила. Я не заброшу его – забросьте меня, да подальше от этого бреда.