В ту ночь, когда Каю исполнилось десять, Элана долго смотрела на спящего сына. Его черты были таким удивительным сочетанием – эльфийской грации и человеческой теплоты. “Они придут за тобой”, – прошептала она, целуя его волосы. “Но я не позволю им забрать тебя, как забрали твоего отца”.
На рассвете она разбудила Кая и сказала, что пришло время учиться выживать в большом мире. “Ты должен стать сильным”, – говорила она, вручая ему амулет с изображением древнего дерева. “Этот амулет защитит тебя. Следуй за рекой на восток, там найдешь убежище”.
Кай не понимал, почему мать так внезапно решила отправить его в опасное путешествие, но верил ей. Он не знал, что каждый шаг этого пути был рассчитан так, чтобы увести его подальше от тех, кто жаждал его крови.
“Я вернусь”, – обещал Кай, оборачиваясь на мать, стоящую на пороге их дома. “Я вернусь, когда стану достаточно сильным, чтобы защитить тебя”.
“Я буду ждать”, – ответила Элана, скрывая слезы. “Но помни – амулет никогда не снимай. Он – единственное, что у тебя осталось от отца”.
С тех пор она ждала. Ждала, когда Кай станет достаточно сильным, чтобы узнать правду. Ждала, когда сможет рассказать ему о том, что его отец был убит из-за предрассудков, что её собственное сердце было разбито дважды – когда забрали Арона, и когда пришлось отпустить Кая.
“Я сохраню нашу любовь”, – шептала она, глядя на опустевшую детскую. “И однажды ты узнаешь всю правду, мой сын. Но пока что… пока что я должна защищать тебя даже от самой себя”.
С того дня Кай начал жить самостоятельно. Он построил себе убежище среди корней древнего дуба, где мог наблюдать за сменой сезонов и учиться у самой природы. Его мать иногда навещала его, принося еду и рассказывая истории о древних временах, но большую часть времени он проводил в одиночестве, изучая лес и его тайны.
Его острый слух позволял слышать шёпот ветра, а эльфийское зрение – видеть в темноте. Человеческая часть дарила ему способность к быстрым движениям и острым инстинктам. Но самое главное – он научился понимать язык леса, читать знаки в расположении звёзд и чувствовать настроение природы и сражаться мечем, единственным предметом, который остался у него от его матери.
Кай был словно живым воплощением противоречия: его заострённые уши и изящные черты лица выдавали эльфийскую кровь, в то время как теплота взгляда и порывистые движения напоминали о человеческой половине. Он всегда чувствовал себя изгоем – слишком человечным для эльфов с их вековой отстранённостью от мира смертных и слишком эльфийским для людей с их короткими жизнями и приземлёнными заботами. Эта внутренняя борьба, словно пламя и лёд в его душе, создавала постоянное напряжение, заставляя его искать утешение в одиночестве леса.