– Последний шанс, Кай, – шипит здоровяк, его имплант вспыхивает ярче, красный свет заливает его лицо, делая его похожим на демона, он делает шаг, его кулак сжимается, готовый ударить.
– Я сказал, вали, – рычу я, ныряя за ближайшую палатку, её тент рвётся, когда я задеваю его плечом, вонь синт-еды режет ноздри, ядовитая, как химия в каналах, я уворачиваюсь от его кулака, он бьёт по ящику, дерево трещит, куски летят, как осколки.
Толпа гудит, кто-то орёт: "Дроны идут!" – но никто не вмешивается, их голоса тонут в шуме, как сигнал в помехах. Я бегу, петляя между ящиками, их края острые, цепляются за куртку, оставляя царапины, запах жареного жира мешает дышать, лёгкие горят, как после отката. Один из псов кидается наперерез, его нож блестит под неоном, синий свет вывески отражается в лезвии, как молния, он замахивается, но я пинаю ящик, он падает с глухим стуком, пёс спотыкается, его нож падает в грязь, он ругается, его голос хриплый, полный ярости.
– Стой, крыса! – рычит второй, догоняя, его шаги гремят, как молот, он ниже, но быстрее, его волосы, слипшиеся от грязи, падают на лицо, он отбрасывает их, его глаза горят, как угли.
Я ныряю в переулок, его стены изъедены коррозией, граффити вопят, вырезанные на металле: "Север лжёт", буквы кривые, нарисованные чёрным, местами облупились, обнажая металл, который блестит, как слеза. Я спотыкаюсь о провод, его изоляция треснула, он искрит, синие молнии бьют в воздух, я падаю, асфальт режет ладони, кожа горит, кровь течёт, тёплая, липкая, её запах смешивается с вонью переулка. Здоровяк нависает, его тень падает на меня, как смог, его кулак летит к моему лицу, я откатываюсь, но удар цепляет плечо, боль вспыхивает, как ток, отдаётся в руку, я стискиваю зубы, чтобы не закричать. Вскакиваю, хватаю кусок трубы из мусора, её металл холодный, покрыт ржавчиной, но тяжёлый, как надежда, которой у меня нет.
– Хочешь играть? – шиплю я, моя рука дрожит, но я держу трубу крепко, её край острый, как нож, я смотрю ему в глаза, стараясь не показывать страх. – Давай, попробуй.
Он смеётся, его имплант мигает, как сигнал тревоги, он бросается вперёд, но я бью трубой по его импланту, металл трещит, искры летят, синие и белые, как звёзды, он орёт, хватаясь за щеку, его пальцы покрыты кровью, тёмной, как масло, он падает на колени, его крик режет воздух, как сирена. Второй пёс бросается ко мне, его нож взлетает, но я толкаю ящик, он спотыкается, падает в грязь, его лицо покрывается масляными пятнами, он ругается, пытаясь встать. Толпа мешает им, рынок оживает, кто-то кричит: "Дроны! Дроны идут!" – и это мой шанс. Я бросаю трубу, она падает с глухим звоном, бегу, ныряя в другой переулок, его стены сжимают, как тиски, запах ржавчины и сточных вод душит, но я не останавливаюсь.