Капсула остановилась у детского центра – стеклянного куба с яркими вывесками: "Ваши дети – будущее технологий". Алексей помог Лене выйти, поправляя её рюкзачок с эмблемой "ЗАСЛОН" – даже здесь корпорация оставляла свой след. Вокруг суетились родители, большинство с линзами, отдающие команды своим детям через невидимые интерфейсы. Одна женщина, не отрываясь от голографического экрана, бросила дочери: "Не забудь урок по синхронизации с ИИ. Это важно". Девочка, лет восьми, кивнула с той же механической точностью, что и дроны над головой. Алексей сжал руку Лены чуть сильнее, чем нужно.
– Ты ведь не забудешь про меня, да? – спросил он, опустившись на корточки, чтобы встретиться с ней взглядом.
Лена закатила глаза, но улыбнулась.
– Пап, я же не робот. Я всегда про тебя помню.
Её слова кольнули его теплом и болью одновременно. "Не робот". Пока нет. Но он знал, что центр, куда она идёт, будет учить её обратному: растворяться в машинах, становиться их продолжением. Он сам видел учебные программы – виртуальные классы, где дети управляли мини-дронами, учились "чувствовать" через импланты, принимали технологии как вторую природу. "ЗАСЛОН" называл это прогрессом. Алексей всё чаще думал, что это конец.
– Хорошо, – он потрепал её по щеке. – Тогда до вечера, принцесса. И не спорь с дронами, если они вдруг заговорят.
Лена засмеялась, но в её смехе мелькнула искренняя тревога. Она обняла его, прижавшись на мгновение, а потом побежала к дверям центра, где её ждала учительница – молодая женщина с бионической рукой, поблёскивающей в утреннем свете. Алексей смотрел ей вслед, пока стеклянные двери не сомкнулись, отрезая Лену от него тонкой, но непреодолимой гранью.
Он поднялся, чувствуя, как одиночество накатывает волной. Вокруг гудел город, но тишина внутри была оглушительной. Алексей достал линзу, но не надел её, а просто сжал в кулаке, словно пытаясь раздавить этот кусок стекла и металла, связывающий его с "ЗАСЛОН". Он знал, что не сделает этого – не сегодня, не завтра. Слишком многое держало его: Лена, её здоровье, обещание Маши "сделать мир лучше". Но с каждым днём это обещание становилось всё тяжелее, как камень, который он нёс не ради себя, а ради тех, кого уже не мог спасти.
Дроны над площадью закружили быстрее, их гул стал резче, почти угрожающим. Алексей поднял голову, и на миг ему показалось, что один из них смотрит прямо на него – красный глаз сканера замер, будто изучая. Сердце пропустило удар, но он заставил себя отвернуться. "Сбой," – сказал бы кто-то из коллег. "Контроль," – шептал его разум. Он шагнул к следующей капсуле, что должна была унести его в небоскрёб "ЗАСЛОН", но ноги двигались медленнее, чем обычно, словно тело сопротивлялось тому, что ждало впереди.