На углу стояла табличка – выгнутая, ржавая. “Улица Двенадцатого”. Название ничего не значило, но каждый раз оно будто резало внутри, как напоминание, которое я не мог сформулировать.
Мы прошли под виадуком. И тогда я услышал их.
Первые звуки не были пугающими. Хлюпанье. Скрежет металла. Лёгкое царапанье.
Но я уже знал.
Заражённые.
Я видел их в прошлый раз – как они становились такими. Не внезапно. Медленно.
Как будто что-то в тумане вползало в них – сначала в лёгкие, потом в мысли. Потом – в движения.
Я остановился.
– Не шумите.
– Что там? – спросил худой.
– Просто… шагайте медленно. Без звуков. Пятки не стучите. Дышите через нос.
– Ты говоришь, как будто…
– Я просто знаю, – сказал я, и пошёл первым.
Фигуры в тумане были рваные. Не как силуэты людей. Как будто человек – но нарисованный нетвёрдой рукой. Как будто двигались не кости, а сама оболочка.
Их тела были изломаны. Один шагал боком. У другого голова была вывернута почти назад, и всё же он двигался уверенно.
Маски у них были другие – теперь белые, с нарисованными улыбками.
Нарочито нелепые. Как будто кто-то вырезал их из детского театра.
Мы крались мимо.
Каждый звук давался как приговор.
И всё же один из нас – коренастый – задел о металл. Звон был тихим. Почти ничтожным.
Но для них – как выстрел.
Их головы повернулись одновременно.
Я увидел глаза – чёрные, абсолютно. Ни белка, ни зрачка.
Только дыры. Как воронки в воде.
И они побежали.
– БЕГИ! – крикнул я, и мы рванули.
Позади – визг, как будто ветер ревел сквозь тысячи флейт.
И удары – быстрые, тяжёлые. Не шаги. Прыжки.
Кто-то споткнулся. Девушка в чёрной куртке.
Я развернулся.
Не думал. Просто поймал её за руку и дёрнул, таща на себя. Она вскрикнула – не от боли, от ужаса. Мы повалились вместе, грязь брызнула, но мы встали. Рванули дальше.