– Это прям как в "Ведьмаке", – шепнул он. – Таверна в Вызиме, помнишь?
– Заткнись про "Ведьмака", – буркнула Маша, но её глаза невольно скользнули к Корвину. Он стоял у стойки, переговариваясь с хозяином – жирным типом с шрамом через бровь. Ведьмак выглядел чужим даже тут, и всё же… что-то в нём цепляло.
Катя достала телефон, привычно щёлкнула фото, но экран был чёрным.
– Чёрт, батарея сдохла, – пробормотала она. – Как тут сторис снимать?
– Сторис? – Саша хохотнул, но тут же скривился от боли в челюсти. – Кать, это не тусовка, это Средневековье.
– Ага, с VIP-зоной для крыс, – она кивнула на пол, где мелькнула тень.
Корвин вернулся с кувшином и кружками, плюхнул их на стол.
– Пейте, – сказал он. – И не лезьте никуда. Мне надо узнать про моровицу.
– Моровицу? – Маша вскинула бровь. – Это что ещё за тварь?
– Вампир, – коротко бросил Корвин. – Режет деревни, пьёт кровь. Если повезёт, не встретите.
– Повезёт? – Катя фыркнула. – После утопцев? Да я уже в минусе!
Зал вдруг притих, и Маша обернулась. На скамье в центре стоял мужик – лет сорок, в ярком плаще с пером на шляпе. Его пальцы перебирали струны лютни, а голос – звонкий, как у ведущего на шоу – лился, будто река.
– О Геральте пел я, о Белом Волке, – выводил он, и толпа затаила дыхание. – В Оксенфурте грифон пал от его клинка!
– Это кто? – шепнула Катя, её глаза загорелись. – Он типа местный рокстар?
– Лютик, – буркнул Корвин, садясь. Его лицо было кислым, как будто он съел лимон. – Бард. И ходячая беда.
Маша слушала, как Лютик поёт о Геральте – ведьмаке, что сражался с чудовищами и спасал королей. Слухи, но такие живые, что она почти видела этого Геральта. Дима наклонился к ней:
– Это ж канон! Геральт из Ривии, я говорил!
– Тсс, – шикнула она, но уголки губ дрогнули.
Лютик закончил балладу, толпа взревела, кидая монеты. Он раскланялся, подмигнул какой-то девке, но тут дверь таверны хлопнула. В зал ввалились трое – здоровые, с ножами на поясах и рожами, будто их били сковородой.
– Лютик! – рявкнул главный, с бородой, как метла. – Где наши деньги, сукин сын?
Бард побледнел, но улыбнулся, будто его поймали за кражей конфет.
– Друзья, давайте без шума! – Он поднял руки. – Я как раз сочинил балладу о вашем… э-э, благородстве!
Толпа затихла, а Корвин выругался под нос.